Игорь же в ванной задержался – требовалось время, чтобы сообразить. На самом-то деле он помнил тот случай достаточно отчетливо, и была в нем пара вещей, о которых теперь не было сказано.

Начать с того, что не только сотрудники компании вместе с Ниной подозревали их Водяного в воровстве корпоративных денег. На самом деле высшее начальство тогда всерьез взялось искать, говоря шпионским языком, «крота», который изнутри помог загадочному клиенту в этой авантюре. Дошло до того, что не только Водяного, а всех до единого сотрудников вызывали по очереди на «беседу», во время которой в мягкой, но настойчивой форме расспрашивали о случившемся и делали вполне прозрачные намеки, что будет, если разоблачение «крота» произойдет до того, как он покается сам.

Все это дознание очень быстро закончилось, и работа в компании вернулась в прежнее русло. Однако Игорь очень хорошо запомнил, насколько противно было Нине от случившегося. Она и тогда не плакала, но несколько дней проходила с выражением омерзения и разочарования на лице. И еще Игорь хорошо помнил, что именно тогда она несколько раз уходила одна на прогулку, чего раньше с ней никогда не бывало. Нина вообще не очень-то любила гулять просто так, без цели. Ей всегда хотелось хоть на выставку, хоть в гости, хоть в кино или кафе. Раньше они выбирались в парки на пробежки, но те времена казались теперь очень далекими.

Тогда, в феврале, Игорь посчитал, что каждого может посетить такое простое желание: побыть на воздухе, в одиночестве, чтобы никто не мешал. Особенно после такой нервотрепки. Это же нормально?

Вспоминая ту историю, Игорь подумал, что занимается тем же, чем и в машине по дороге домой: выдумывает на пустом месте. Но он чувствовал очень сильную потребность заострить свое внимание. Быть чувствительным ко всему, чтобы не пропустить надвигающуюся угрозу. Будто среди густой листвы под покровом ночи он высматривал хищника. Как просто принять полоски на теле тигра за чередование света и тени в высокой траве? А лежащего неподвижно крокодила – за мокрое бревно, валяющееся на мелководье?

Только ли чтоб погулять и побыть в одиночестве уходила тогда Нина?

Ложась в кровать, Игорь твердо дал себе понять, что ни в чем подозревать свою жену не может. И не должен. Просто он по неизвестной причине уже третий дней психует и пытается найти опасность там, где ее нет.

Почти сразу же в памяти всплыло выражение лица жены, которое он видел позавчера на кухне. Что было тогда в глазах Нины? Что содержала в себе та обескураженность?

Грусть? Тоску? Потерянность? Не такую сильную, как сегодня, скорее, лайт-версию.

А может, и непосредственно страх?

В одном Игорь был уверен точно: Нина была не робкого десятка. За годы, что они привели вместе, он убедился: многое ее может расстроить, разозлить, а вот испугать – только что-то серьезное.

По-настоящему страшное.

Дождь лил без перерыва. Длинные его капли в свете фонаря походили на свисающие с неба серебристые нити.

От витрины закрытой лавки Игорь пробежал через улицу к освещенным окнам ее дома. Почти нарочно прошлепал по наиболее глубоким лужам на своем пути. Он не чувствовал ни холода, ни сырости, но он точно знал, что вымок до нитки.

Миновав фонарь, он пробрался мимо ступеней, поднимавшихся ко входу, прошел вдоль стены и встал под самым окном. Он смутно помнил, что видел в нем что-то неприятное раньше, и не сомневался, что теперешний вид окажется еще хуже. Сжав зубы, он встал на цыпочки и заглянул.

Все в комнате говорило об уюте и тепле: и яркое освещение, и хорошо разгоревшийся огонь в камине.