Возвращаясь через средних размеров пробку, он впервые решился задуматься о том, что заставило его вести себя так по-идиотски. О Славе. О пропавшем и, видимо, так и не обнаружившемся Славе.

Определенно Нина никогда не упоминала этого имени раньше. Правда, на работе у нее были, естественно, не только постоянные сотрудники, всяких аутсорсников хватало с избытком. Но вряд ли исчезновение одного из них вызвало бы такие катастрофические последствия, у них же там почти все проекты намертво встали.

Хотя почему нет?

Игорь попробовал представить какого-нибудь мастера по монтажу, который забрал бы материалы со съемок – допустим, кто-то додумался дать ему единственный вариант, не имеющий копий, – а потом попал в больницу с чем-то тяжелым, что мешает ему выйти на связь. Вот лежит он на койке, страдает. А рядом тумбочка, в ней – его рюкзак, который был при нем, когда его совершенно внезапно и спешно увезли на скорой помощи, и в котором лежит заветный внешний диск. Но при этом он каким-то образом умудрился посеять телефон, выйти на связь хотя бы с его женой ни он сам, ни кто-нибудь из больничного персонала не почесался. А госпитализировали его в критическом состоянии. Настолько, что лежит он без сознания. Или без памяти…

Цокнув от накатившего раздражения языком, Игорь понял, что выдумывает невразумительную чушь. Вроде той, которую какой-нибудь тугой на соображалку муж будет втирать своей жене после выходных на чужой даче с бабами. Нет, найти простое объяснение в такой ситуации не получится. Все варианты с больницами, пьянками или несчастными случаями к этому моменту должны были быть уже проверены.

Но что тогда? Неужели Слава мог сбежать тайно от всех? Внезапно? Раз настолько внезапно, то, наверное, не просто намеренно, а по заранее разработанному плану. Что же он, вздумал прихватить с собой все, что наснимала компания Нины, и смыться, чтобы это перепродать? Бред! Ничего настолько ценного они не снимали и снимать не могли. Может, дело в совсем другой стороне жизни этого Славы, которая с Ниной никак не связана? Может, он набрал кредитов и убежал с деньгами, чтобы осесть где-нибудь в Краснодаре, а его жене скоро предстоит встреча с коллекторами, потому что все долги записаны на нее?

Опять выдумки!

«Нет, это бесполезно», – даже не сказал, а велел себе Игорь.

Но уверенность уже окрепла: если Слава и исчез, то только по своей воле. То есть теперь он находится именно там, где ему нужно. Где он намерен находиться.

Мелкий дождь моросил всю дорогу от арт-центра до дома. К тому же стемнело, так что мир за окном машины был и зыбким, и непроглядным. Поворачивая на свою улицу, Игорь отметил, что совсем не может разглядеть водителя соседнего автомобиля. От этого ему стало очень неприятно.

– Олежка увольняться собрался.

Вот что сказала Нина, когда Игорь застал ее на кухне. Супруга сидела с чашкой кофе и с глубокой мисочкой, наполненной разноцветными конфетами «Скитлс», которые она вяло перебирала пальцами. Игорь не знал, сколько химически-фруктовых пуговок изначально было засыпано в стеклянную посудину, но готов был поспорить, что к его приходу было съедено не меньше половины от общего объема.

– Бунт на корабле, – проговорил он, проходя к холодильнику. – Одна течь в трюме – и сразу за борт?

– Он там себе кучу техники в кредит взял, ему расплачиваться надо, – оправдалась за бирюзововолосого коллегу Нина с искренним, но не очень сильным сочувствием. – Будет искать, где работа идет и где за нее платят.

– Что ж поделаешь… – отозвался Игорь. – А что с этим… Славой, кажется? Так и не нашелся?