Я не знал, что именно гонит меня – было ли это страхом. Спрятаться от монстра – который летит следом, дышит в затылок… Оказавшись в гримерной, я развернулся, чтобы запереть дверь изнутри, сердце бешено колотилось. Непослушными пальцами я защелкнул хлипкий замок – как я был наивен, полагая, что это защитит меня!

Старая лампа озаряла квадратное помещение. Черная тень не сунется на свет… Но он не тень, он человек. Лишь человек.

Главное – убедить себя в этом, а потом все встанет на свои места. Он не призрак и не тень, надо просто надрать ему зад! Кто он такой, черт возьми, чтобы я, как последний трус, прятался от него?!

Я шагнул обратно к двери, как только я потянулся к ручке, створка распахнулась. Сорванная щеколда отлетела прочь, и я шарахнулся в сторону.

Желтые горящие глаза прищурились, он ступал медленно и неслышно, он приближался ко мне, а я пятился – чтобы поскорей оказаться на участке света.

– Верни мне ее, – произнес он.

Чарующий голос – с угрозой, одновременно красивый и отвратительный.

Задница врезалась в столешницу, раскалившийся абажур лампы упирался в лопатку.

– Я тебе не мешаю. Иди и возьми.

Ответ пришелся черной тени не по нраву, рука в перчатке медленно потянулась к моему горлу, рассекая кружок света, лившегося из-за спины. Я не успел отпрянуть, крепкий хват уже был на шее, и все, что мне оставалось – это вцепиться в его руку.

Почему я не могу пошевелиться? Оттолкнуть, пнуть, ударить по уху, хоть что-нибудь… Настоящий сонный паралич.

Ему пришлось подойти ближе, он стоял в белом пучке лучей лампы. Дьявольские желтые глаза теперь не горели злым огнем – на свету они оказались человеческими, пусть и необычного, янтарного цвета. Я всматривался в его лицо – и с ним было что-то не так…

На нем была белая маска, изображающая черты лица, и эта маска поначалу показалась мне его лицом! Настолько знакомая по форме, что даже не вызывала удивления. Я судорожно – и тщетно – вдохнул. Он не ослабил хватку, он сжал мое горло еще сильнее, так что я лишь ловил ртом воздух.

Другой рукой он потянулся к моему лицу. Я попытался отвернуться, я зажмурился, стальная хватка не давала двигаться. Я вцепился пальцами в его ледяную руку, но лишь царапал ногтями шелк перчатки. Он сорвал с меня маску – тесемки проехались по волосам, а край царапнул щеку.

– Верни. Мне. Мою. Скрипку, – проговорил он, разделяя слова паузами.

Пальцы сжались вокруг горла еще сильней. Ну все, он меня задушит.

Перед глазами уже плясали искры и тени, зеленые крапинки в желтых глазах расплывались мутным пятном. Сорванная только что маска белела на полу в тени высокого силуэта, склонившегося надо мной – силуэта в черном плаще, который не отражал свет.

Маска была похожа на мою. Маска была такая же… Сердце выпрыгивало из груди, гулкие толчки крови раздавались в ушах тяжелым набатом. Я задыхался – я это понимал, нужно сделать что-то, что заставит его отпустить мою шею…

Я протянул руку вперед вслепую, ладонь уперлась в материал маски, пальцы скользнули под край. Он резко отпрянул в сторону, отступив в тень, позабыв про меня.

Хрипя и откашливаясь, я сполз по краю стола на пол, не обращая внимания на черную тень в противоположном углу. Он стоял неподвижно, я лишь растирал шею.

Никогда не хотел бы испытать этого снова.

Где его удавка? Он молча наблюдал, как я поднимаюсь на ноги, держась за горло, распухшее, будто чужое.

– Я же сказал тебе… Иди и возьми… Чертов говнюк, – прохрипел я в стиле скримовых вокализов, наклонившись, давясь кашлем и подступающей рвотой.

Он продолжал сверлить меня взглядом из темноты. Он меня не понял.