В коляске я потихоньку стала приходить в себя. Открыв глаза, я увидела, как мой новый знакомый управляет двуколкой и иногда оборачивается назад посмотреть – все ли в порядке со мной. Двигались мы вверх по улице, в сторону переулка Песчаного.

Я разглядывала молодого мужчину со спины и думала: «А можно ли доверять ему? Ведь внешность иногда бывает обманчива». Но сердце говорило об обратном.

Подъехав к дому №14, мой попутчик спрыгнул с повозки и поинтересовался:

– Аэлита, как вы? Можете идти?

Так и хотелось возмутиться: «Я же не старая бабулька, чтобы еле ходить». Но припомнив недавние события, как я добиралась до двуколки, смутившись, ответила:

– Да, наверное, смогу.

Солнце уже совсем спряталось за крышами домов, на город спустились серые, лохматые сумерки, а в доме №14 в переулке Песчаном было уютно и светло.

***

Покои, которые мне любезно предоставил Арсений Матвеевич, располагались на верхнем этаже, по левую сторону от библиотеки, и занимали почти всю его половину. Здесь была и спальня с широкой деревянной кроватью с пологом и высоким подголовником, декорированным золотом, зеркальным резным столиком, маленькой танкеткой около него и шкафом, который тоже был в полном моем распоряжении. И красивая гостиная, украшенная мебелью в стиле «Рококо». И самое главное – огромная ванная комната, что было крайне приятно.

И немаловажно, что покои эти принадлежали девушке или молодой женщине, что сразу читалось по убранству и вещам, выдающим с одного взгляда хозяина.

Комнаты Арсения располагались прямо под моими, на первом этаже, рядом с кабинетом и холлом. И, как я поняла из разговора, кроме нас двоих в доме больше никого не было, ни других жильцов, ни прислуги. Так что передвигаться по дому я могла свободно, кроме правой половины второго этажа, откуда вела лестница в башенку со стрельчатыми сквозными арками. Это единственное место, куда мне, по настоянию хозяина дома, ходить не следовало.

Почему? Расспросить в этот же вечер я не осмелилась, да и очень устала.

Закрыв за собой дверь в мои временные апартаменты, я заперла ее на ключ, а вдруг хозяин окажется маньяком или вампиром, и упала прямо в одежде на мягкую и чистую постель лицом вниз.

Проснулась я точно в таком же положении, в каком и заснула. И естественно вся моя одежда, как и лицо, изрядно помялись, а спускаться в таком виде вниз было крайне неудобно.

Открыв дверцу шкафа, среди чистых и накрахмаленных платьев, какие носили кисейные барышни в конце 19-го – начале 20-го веков, я отыскала подходящее для меня летнее, светлое, ситцевое платье попроще, в мелкий цветочек, с пуговицами на груди, и удобные кожаные туфельки на низком каблуке. Платье оказалось неожиданно длинным, по моде тех лет до самого пола, но оно было симпатичным и вполне комфортным в движениях.

Приняв ванну и заколов свои длинные волосы красивым и вероятно очень дорогим гребешком, я облачилась в платье и отправилась вниз.

Но выйдя в коридор, не сдержалась, проскользила мимо лестницы и направилась в сторону двери, которая вела во вторую половину этажа.

Дверь оказалась закрыта изнутри на ключ, поэтому даже заглянуть в замочную скважину не представлялось возможности. Кто-то находился в комнатах за дверью, но кто? Ведь в доме не было никого кроме нас двоих, да и, похоже, что и во всем городе тоже. По спине пробежал холодок, я прислушалась…

Но тут ключ в замочной скважине уверенно повернулся и дверь отворилась.

В дверях появился Арсений, как всегда, ухожен и одет с иголочки. Увидев меня, он растерялся, а его удивление от неожиданного столкновения, сменилось еще большим от моего внешнего вида. Он явно не ожидал встретить гостью в таком наряде и с интересом разглядывал меня с ног до головы. Я даже пожалела, что не нашла в шкафу платья посвободнее, а выбрала именно это, в талию, плотно облегающее верхнюю часть фигуры.