Пока Зорге с товарищами находился под арестом на Центральном вокзале Берлина, предводители “Союза Спартака” залегли на дно. 15 января скрывавшихся Розу Люксембург и Карла Либкнехта обнаружили в одной из квартир берлинского района Вильмерсдорф. Их немедленно арестовали и передали самому крупному корпусу добровольцев – Гвардейской дивизии конных стрелков. В ту же ночь обоих заключенных жестоко избили прикладами винтовок, а потом застрелили. Тело Люксембург бросили в канал Ландвер, а труп Либкнехта подбросили в городской морг^>[15].

На тот момент революция в Германии завершилась. Оставаясь в Киле, Зорге слишком рисковал, и он перебрался в Гамбург, чтобы получить докторскую степень по политологии. Там он организовал студенческую социалистическую группу и официально вступил в Коммунистическую партию Германии. Здесь сразу отметили агитаторские навыки молодого Зорге, назначив его руководителем учебной секции партийных руководителей региональной организации Гамбурга^>[16]. Тогда же он начал писать для местной газеты Коммунистической партии, журналистика стала его профессией – как для прикрытия, так и фактически на следующие 23 года.

Достоверно неизвестно, по чьему приглашению – Курта Герлаха или его жены Кристианы – Зорге в начале лета 1919 года оказался в Ахене, промышленном городе в Рурской области. Герлах, как и Зорге, переехал, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания полиции в Киле. Теперь он преподавал в Университете Ахена и предложил Зорге последовать своему примеру. Тем не менее его появление на пороге нового дома четы Герлах оказалось совершенно неожиданным.

“Однажды вечером в дверь позвонили, и я пошла посмотреть, кто там, – вспоминала Кристиана. – На пороге стоял Ика. Меня словно пронзило ударом молнии. В одно мгновение во мне пробудилось что-то, что до сих пор дремало, что-то опасное, темное, неотвратимое. Ика никогда не настаивал. Ему не нужно было располагать к себе людей, они сами тянулись к нему – как мужчины, так и женщины. Он умел подчинять их своей воле более изощренными способами”^>[17]. “Ика… был высоким, широкоплечим, с густой шевелюрой, с волевым выражением немного желтоватого, но очень привлекательного лица, – писала другая его современница. – Под высоким выпуклым лбом его прямой нос резко выступал вперед между глубоко посаженных глаз”^>[18]. Даже 91-летняя Бабетта Гросс, вдова Вилли Мюнценберга (одного из выдающихся деятелей коммунистического подполья межвоенного периода), давая интервью в 1989 году, расплылась в улыбке, вспомнив, что была знакома с Рихардом Зорге, “когда он был молод и красив”^>[19].

Герлах обеспечил своему давнему протеже место преподавателя в Высшей школе Ахена. Он даже смирился с назревающим романом между Зорге и его женой. Это будет одним из лейтмотивов жизненного уклада Зорге: его любили все – даже его жертвы, даже мужчины, доверием которых он воспользовался и по его вине ставшие рогоносцами^>[20].

Коммунизм, вне всякого сомнения, позволял Зорге воплотить тягу к наставничеству: всю жизнь он любил читать лекции и произносить речи. Сам он считал себя при этом человеком действия, лидером, учителем, организатором. Зорге не успел принять участия в восстании “Союза Спартака” в 1919 году. Но когда 13 марта 1920 года политик-консерватор Вольфганг Капп и генерал Вальтер фон Лютвиц попытались свергнуть правительство, устроив военный переворот в Берлине, Зорге уже был готов.

Правительство социал-демократов призвало ко всеобщей забастовке против Капповского путча. Но для коммунистов промышленного Рура стачка была шансом довести до конца незавершенную революцию спартакистов. В Ахене Зорге участвовал в работе комитета всеобщей забастовки, в ходе которой на улицы вышли тысячи шахтеров. Из почти 50 тысяч бывших и действующих военных всей индустриально развитой Рейнской области была сформирована Красная армия Рура, готовившаяся “получить политическую власть через диктатуру пролетариата”. Существуют косвенные свидетельства, что Зорге также состоял в военном комитете компартии Рурского региона, привлекавшем физически крепких молодых сторонников “к уличным столкновениям с контрреволюционерами. Как писала подруга Зорге, тот не смог бы… оставаться в стороне от событий, в которых участвовали все вокруг”