– Эмбер будет в полном порядке, – продолжает Джеймс, отпивая из своего стакана. – Как вы познакомились с Ханной?

Пожав плечами, я перевожу дыхание и поднимаю взгляд в небо, заставляя себя переключиться на звезды и вспомнить историю знакомства с лучшей подругой.

– Мы познакомились на первом курсе старшей школы. Еще до того, как Ханна стала сущим дьяволом, – улыбаюсь, вспоминая милую девчонку, таскающую с собой коньки, чтобы не возвращаться домой после занятий. – Она была такой миленькой! Розовые платья, косички и лакированные девчачьи туфли на платформе.

– Ты точно говоришь о девушке Брайана?

Хихикаю, толкая Джеймса в плечо.

– Спустя месяц она превратилась в маленькую женскую версию Боба Марли и бросила фигурное катание, меняя коньки на скейт. Я была шокирована, как изменилась моя первая настоящая подруга. Рваные джинсы, странные ботинки… Ханна красила волосы в новый цвет каждую неделю и начала ругаться, как гремлин.

– Гремлин, – громкий и сексуальный смех Джеймса в мое плечо моментально собирает комок возбуждения внизу живота. Я сглатываю и пытаюсь продолжить рассказ, но повернувшись в его сторону тут же забываю, о чем говорила.

Его лицо в нескольких дюймах от моих. Харт смотрит мне в глаза, явно думая о том же, о чем и я. Горячее дыхание обжигает кожу, и я без раздумий тянусь к его соблазнительным губам. Разряд электрического тока проходит по телу, стоит нам соприкоснуться на мгновение, прежде чем он отстраняется, шумно дыша.

– Мы не можем, Мэйбелин.

«Мы не можем», тупым повторяющимся эхом звучит в моей голове, моментально отрезвляя и запуская болезненный яд по венам.

– Завтра я уезжаю, – Джеймс откидывается на ладони, отстраняясь назад, и я ощущаю наполняющую меня пустоту и пронизывающий до костей холод, который не испытывала раньше. – Мой университет находится в шестистах милях от Энн-Арбор.

Горечь от его слов чувствуется во рту, слезы подступают к глазам, но вместо того, чтобы проявить настоящие и искренние эмоции, я выдавливаю улыбку и наигранно усмехаюсь.

– Черт, прости! Я просто подумала… – отмахиваюсь, делая глоток. – Ничего. Это ничего не значит. Всего лишь действие алкоголя.

Наклонившись ко мне, он прихватывает пальцами мой подбородок, поворачивая лицо в свою сторону.

– Ты правда нравишься мне, – он смотрит на меня этим гребаным, пробивающим любые стены взглядом. – Чертовски сильно. Но как бы я не хотел поцеловать тебя прямо сейчас, это только усугубит ситуацию. Я не смогу приезжать сюда чаще, чем раз в несколько месяцев. Мои ежедневные тренировки и поездки в Сент-Пол не дадут нам и шанса.

Сердце ударяется о грудь как несчастная птица, пытающаяся выбраться из тонущей в бассейне клетки. Крупная дрожь от чувства разочарования охватывает все тело.

Сглотнув ком в горле, убираю от лица его теплые пальцы, борясь с желанием раствориться в его объятиях и расплакаться как маленькая сопливая девчонка, которая поверила в существование счастья.

– Все нормально, Джеймс. Я в полном порядке. Не нужно оправдываться.

Поднимаюсь на ноги, допивая остатки из стакана. Он делает то же самое, возвышаясь надо мной.

– Это не оправдания. Я имею в виду, что у нас все могло бы быть иначе, если бы не чертово расстояние, понимаешь?

Понимаю ли я? Сейчас, когда мое сердце рвется из груди, а весь алкоголь испарился, оставляя от себя лишь тревожное чувство, я понимаю лишь одно: Я была не права, когда сказала, что судьба не делает ошибок. Он и я – тому прямое доказательство.

Сдерживая подступающие слезы, я делаю несколько шагов назад.

– Прости, Джеймс, но я пас. Не хочу ничего слышать о «нас», – выделяю кавычками из пальцев самые чертовски болезненные слова. – Ты прав, мы не можем. У нас нет ни единого шанса.