Стелла грохнула стаканом о стол и направилась к лестнице. Разговаривать было, как всегда, бесполезно.

– Его семья столько нам помогала после того, как умер папа! – понеслось ей вслед. – Мне неприятно, что ты так поступаешь с их сыном. Ты ещё, – наверху грохнула дверь Стеллыной комнаты, – ты ещё многого не понимаешь…

Мама обессилено опустилась на стул.

– Я сама ничего уже не понимаю, – она закрыла лицо руками и заплакала.

«…Метеоритные дожди особенно хорошо видны на ночном небосклоне в августе и сентябре. Это завораживает: мгновенный полёт, огненная вспышка на неподвижном тёмном небе. Мы загадываем желания, может именно их собирает к себе в суму Ловец звёзд, переходя из края в край по земле? От звездопада к звездопаду…»

Машина с легким шорохом разрезала прохладный воздух сумеречного шоссе. Кириллу хотелось похвастаться умением водить и классной тачкой, которую отец подарил ему этим летом на семнадцатилетие. Стелла смотрела в окно. Ветер рывками бросался ей в лицо и путал волосы.

– Прикрыть окошко? – Кирилл заботливо коснулся руки. Стелла отодвинулась.

– Всё нормально…

Кирилл включил музыку. Тихая медленная мелодия как-то не гармонировала с сумасшедшей скоростью движения машины. Наверное, Кирилл это почувствовал и сбавил скорость.

– Стелла, я тебе неприятен? – спросил он вдруг.

Стелла невольно улыбнулась. Она подумала, что задавая этот вопрос, Кирилл любуется собой в зеркало. Стелла покачала головой, не оборачиваясь.

– Тогда в чём дело? – не унимался Кирилл. – Я же не веду себя нагло, развязно. Я ничего от тебя не требую. Но мне неприятно, что от каждого моего прикосновения ты вздрагиваешь, словно я крыса или жаба…

– Ты не жаба, – Стелла едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

Она, не отрываясь, смотрела на лес, погружённый в сумерки. Он казался совсем тёмным, только по небу, насыщенно синему, можно было понять, что ещё не ночь.

Кирилл резко остановил машину.

– Стелла, всё это ужасно глупо, – с досадой произнёс он. – Если тебе и вправду совсем не хочется на этот дурацкий пикник, я сейчас же отвезу тебя домой.

Стелле стало жалко парня. Она отвернулась от окна и взглянула на него. Кирилл сидел такой расстроенный, непохожий на себя. Стелла улыбнулась со всей дружелюбностью, на которую была способна.

– Всё в порядке, Кирилл. Ты же знаешь, я не самый компанейский человек, так что дело не в тебе. Поехали, я, правда, не против. – Стелла снова повернулась к окну. В такие минуты, когда Кирилл казался искренним и расстроенным, Стелла чувствовала себя виноватой. Возможно, она действительно несправедлива к парню… – Знаешь, когда папа погиб, столько всего навалилось, – тихонько сказала Стелла, – мама, брат… И, вообще… Ты славный парень, но…

– Я всё понимаю, – Кирилл завёл мотор, и машина снова двинулась с места. – Я понимаю, тебе тяжело. Но, я всегда хотел быть тебе другом. Совершенно искренне. Ты мне веришь?

– Верю, – тихо сказала Стелла.

Машина свернула на лесную дорогу. Здесь, в чаще, было уже совсем темно. Кирилл включил фары, и вскоре показалась машина Антона. Ребята расположились на лужайке и уже разожгли костёр.

– Кирюха! – завопил громила Антон.

Он подбежал и прыгнул на Кирилла, тот увернулся, а Антон по инерции понёсся вперёд и врезался в дерево. Девчонки засмеялись.

– А мы думали, вы уже не приедете.

– Мы делаем дикие шашлыки, – засмеялась Аня. – Стелла, иди к нам.

– А что значит – дикие? – не поняла Стелла.

– Иди, посмотришь, – Антон подтолкнул Стеллу к девчонкам.

– Это шашлыки на диких ветках. Я их собственноручно срезал, – похвастал Сергей. – Ну что, девчонки, готово? Пошли жарить.