Сохранения чего?

Сохранения себя в пределах нынешней жизни, нынешней «культуры» – в пределах нынешней ограниченности. Но стоит прервать связь с бесконечностью, «остановить мгновенье» и свернуться в комфортной уютности, как тут же настигает другой страх, хуже прежнего – скука, тоска скудости, повтора и бессмысленности этой самой жизни. Такова оборотная сторона оборонительного страха, в сущности, естественного. Такова плата за безопасность, в сущности, фиктивную.

«Придержась одного, не отнимай руки твоей от другого», – говорит мой мудрый предок. Он говорит о балансе.

Теперь я хочу изменить масштаб ощущений.

Надо набраться смелости и выйти из укрытия цивилизации.

Надо снять панцирь культуры – генетического опыта.

Надо разоружить мысль – забыть всё, что знаю.

Надо остаться психически голой и беззащитной, как ребёнок. (И правда, в детстве разве мучит нас однообразие?)

Всё, что казалось знакомым, нужно ощутить неведомым, чем оно и является на самом деле. Нужно вспомнить, как когда-то окружающее подступало к глазам и ушам, стекалось к чувствующему телу…

Это получилось само собой: послушно последовав за мыслью, ощущение расширилось, прорвалось куда-то и оторопело, лишившись там своего поводыря.

Острым и новым кажется прикасание воздуха к коже, прикасание видимого к глазу, каждое движение вовне, каждое биение внутри. Вслед за ближним, без промедленья притекает и дальнее, как если бы чувство перманентно и беспрепятственно проникало всю бесконечность пространства. И так каждый миг, каждый вдох…

Не знаю, как сказать, что это было…

Мне кажется, я была не собой, я была всем пространством, и всё пространство каждую секунду протекало сквозь меня…

Я была непривычно проницаемой вибрирующей частью этого пространства…

Я не была даже частью чего-то – меня, кажется, вообще не было…

Было только всё вместе, как в самом начале…

Разрушилась оболочка моей психической отдельности, моей «соби», как говорили встарь.

Да, но существует ли вообще эта оболочка?

Разве не проникает в меня воздух, свет, тепло, слово, взгляд, мысль?

Разве мои психика и физика состоят не из того же вещества, что и всё другое?

Что тут нового?

– Неоспоримость живого чувства живой связи! Чувства, не пойманного, не стреноженного, не опосредованного мыслью. Потому что эта мысль на мгновенье доверилась чему-то большему, чем она сама, и отказалась на время от своих сторожевых функций.