Канквер же, казалось, не обращал на неё никакого внимания. Его взгляд был устремлён вперёд – на своего главу, Дьявола, и на её отца. В нём не было ни малейшего намёка на сомнение или неуверенность. Он твёрдо стоял на своём, не давая никому возможности поставить под сомнение его решение.

Айла, не смея заговорить, лишь молча наблюдала за ним, мысленно повторяя вопрос Алекс. Почему она? Что привлекло этого опасного мужчину в её ничтожной жизни? Но она не осмелилась спросить, чувствуя, что её слова могут нарушить хрупкое равновесие, повисшее между присутствующими.

Её взгляд невольно опустился вниз, и она снова посмотрела на доберманов, которые сидели у ног Канквера. Обычного человека эти звери напугали бы до дрожи в коленях. Их мощные челюсти были готовы разорвать любую цель по приказу хозяина. Но Айла чувствовала не страх, а нечто иное. В этих животных было что-то магнетическое, что-то, что притягивало её. Может быть, их абсолютная преданность и готовность защищать своего хозяина до последнего вздоха. Айла даже завидовала им. Хотелось, чтобы кто-то в её жизни был так же верен ей, как эти собаки своему хозяину.

Она осторожно протянула руку к одному из них, чувствуя, как внутри неё борются страх и любопытство. Собака, заметив движение, издала низкий рык, обнажая острые, как бритва, зубы. Это был явный предупреждающий знак, попытка проверить её на прочность. Испугается ли она? Отступит ли? Или решится сделать шаг вперёд?

Но не зря ее прозвали Безумной Айлой, ведь она всегда поступала вопреки здравому смыслу.

Она на мгновение замерла, но затем, не обращая внимания на предупреждающий рык, решительно протянула руку вперёд. Доберман, хоть и продолжал рычать, не бросился на неё. Его глаза внимательно следили за её движениями, как будто он оценивал её смелость. Внутри неё что-то дрогнуло, но она не отступила, чувствуя, что этот маленький акт смелости был важен не только для неё, но и для того, чтобы доказать себе, что она всё ещё может что-то контролировать в своей жизни.

В конце концов, её рука коснулась его грубой шерсти, и собака, ощутив её прикосновение, перестала рычать, словно признала её присутствие. Айла сжала пальцы в шерсти, чувствуя, как успокаивается её дыхание. Эта маленькая победа значила для неё больше, чем можно было бы представить. В этом жесте была её тихая борьба за себя, за своё право быть замеченной, хотя бы этой собакой.

Айла подняла глаза, и её взгляд столкнулся с глазами Канквера. Его глаза были глубокими, тёмными, словно бездонные омуты, поглощающие всё на своём пути. Она пыталась разобраться в тех эмоциях, которые скрывались за его спокойным фасадом, но это было невозможно. В его взгляде, казалось, было что-то неуловимое – смесь решимости, силы и, возможно, чего-то более глубокого, чего Айла не могла прочитать.

Её сердце пропустило удар, и, почувствовав внезапную волну беспокойства, она быстро убрала руки от собаки, боясь, что её прикосновение могло не понравиться Канкверу. Но вместо того чтобы выказать недовольство, он сделал нечто неожиданное. Его крупная рука мягко, но уверенно легла ей на плечо, будто подтверждая свои права на неё. Этот жест был одновременно пугающим и успокаивающим. В нём ощущалась неизбежность, словно Канквер говорил без слов, что Айла теперь принадлежит ему, и никто не осмелится это оспорить.

– Я уверен, – произнёс Канквер, не отводя взгляда от нее. В его голосе не было и намёка на сомнение. Это было не решение, а окончательный вердикт. – Она – моя.

Айла вздрогнула от этих слов. Возможно он думал, что получает любимую принцессу мафии и считал это достойным, но что будет, когда он поймет, что ему подсунули порченный товар?