Всё ещё ясная погода сделалась прохладной. Благо дом Сайласа был неподалёку. Старик по-хозяйски прислонился к дверному проёму, стоя на пороге своего жилища, и выискивал кого-то, всматриваясь в неумолимо приближающиеся сумерки. Когда его взгляд коснулся Вайтеша, шагающего к нему, тот догадался, что Сайлас выискивал, конечно же, не его.

– Линда просила передать тебе вот эту юбку, – Вайтеш приветственно кивнул и протянул старику свёрток. Тот даже не посмотрел на него. – Сайлас, что с тобой? Неужто твоя дочурка приболела?

– Приболеть не приболела, – обеспокоенно ответил Сайлас. – Но вот домой в названный час не явилась.

– Не явиться, может, и не явилась, но для такого ясного денька час ещё ранний и для возвращения домой, и для твоих волнений. Поэтому вот, Сайлас, возьми юбку, и я пойду себе.

Сайлас безмолвно принял свёрток, и Вайтеш уже было собирался удалиться, и вдруг старик как бы невзначай спросил:

– Вайтеш, а ты не видел в городе такого мужчину, знаешь, лицо у него дружелюбное, приветливое, одним словом, тебе бы он понравился?..

– Сайлас, странные вещи ты говоришь, – Вайтеш непонимающе улыбнулся. – Я встречал много таких людей, всех и не упомню.

– Нет, нет, Вайтеш, ты не совсем понимаешь, о чём я толкую, – Сайлас наморщил переносицу. – Поверь, если бы ты его увидел, тебе бы этот человек показался поистине радушным и безобидным, – но прозвучало это совсем не так, как подразумевалось сказанным. Старик скривился, похоже, говорить об этом ему было отвратительно и страшно.

– Да что с тобой, Сайлас? Неужели думаешь, что в Дуодроуде мало таких людей? И кто этот человек, что ты так тревожишься?

– Я не могу рассказать, только не здесь, – еле заметным жестом Сайлас пригласил пройти в дом. Они уселись в тёмной гостиной, освещённой лишь пламенем дотлевающего камина. И чем дольше Вайтеш слушал невнятную историю старика, тем отчётливее осознавал, что больше всего хочет убежать к себе в спальню, закрыть дверь на все засовы и закутаться в одеяло, задёрнув шторы. Жена Сайласа испуганно поглядывала на мужа.

– Мы повстречались за стенами Дуодроуда, – говорил он. – Я тогда был вместе со Сьюсианной, старый дурак. Мы прогуливались в лесу. Она собирала цветы, а я не думал ни о чём, кроме того, как она прекрасна. Вот тогда он и появился рядом с ней, как по волшебству, я и глазом моргнуть не успел, а он уже стоял и улыбался моей Сьюси. Он показался мне хорошим человеком, слишком хорошим… Он так расплывался в своей этой проклятой улыбочке, говорил моей Сьюси о её красоте, поглаживал её плечики и подмигивал ей… – Сайлас затрясся от гнева. – Его лицо, оно будто околдовало меня. Оно было таким приветливым и простодушным. Но его улыбка, я не смотрел на неё, но мне стоило, мне стоило!..

Старик вскочил с кресла и с грохотом повалился на пол. К нему подбежала жена и крепко обхватила его руками, уткнувшись лицом ему в шею, Сайлас не вырывался. Он бессильно стонал и скрёб пальцами половые доски.

– Уходите, Вайтеш! – взмолилась его супруга. – Уходите, прошу вас!

Вайтеш выбежал из дома и долго ещё бежал бы, если бы в сгустившихся потёмках не налетел на какую-то девушку, стоявшую посреди дороги.

– Простите… простите… – стала извиняться она, застенчиво улыбаясь. – Я, дура, встала прямо на дороге, совсем не подумала о том, что этой ночью кто-то может пробегать здесь.

Вайтеш сильно смутился, потому не заметил всей странности того, что сказала незнакомка.

– Простите и вы, – махнул рукой он. – Это мне следовало быть осмотрительнее.

– Ничего, ничего, вы вовсе не виноваты, – девушка звонко игриво рассмеялась. Вайтеш как будто почувствовал на себе неодобрительные взгляды встревоженных её смехом соседей. – Вы здешний?