Я подъехал к следующей остановке. Пожилая пара встали со своих мест, и прошли по салону. Он вышел первый, и подал руку своей спутнице. Она улыбнулась, и позволила себе помочь. Дверь закрылась. Наблюдая за ними, я украдкой бросил взгляд на сидевшую почти у выхода девушку. Вид у нее был не просто встревоженный, она была напугана. В какой-то момент я даже подумал, что она сейчас выскочит наружу, вслед за стариками. В эту секунду мне безумно захотелось бросить свою затею, и остановить автобус. Подойти к ней, обнять ее, успокоить. Прижать к себе, коснуться волос. Но если она и собиралась сбежать, то упустила свой шанс. Я включил передачу, и плавно надавил на педаль газа. Точка «невозврата» пройдена. Обратной дороги нет. Я еще раз поднял глаза, и посмотрел в зеркало. И только сейчас мне стало понятно, что было не так в образе девушки. Наушник вставлен один, второй безжизненно лежит на ее груди. Это могло означать или поломку гарнитуры, или то, что она насторожилась. Навострила ушки, и ждет, стараясь не выдать свое волнение.

Как только за стариками закрылась дверь, я поняла, что угодила в ловушку. Он все рассчитал. Конечно, я не поддалась панике, и не выскочила из автобуса, хотя мне очень хотелось так поступить. Но вмешался здравый смысл, и отодвинул в сторону переполнявшие меня эмоции. Мало ли, на кого похож этот молодой человек! Может он просто заменяет водителя, который приболел. Он волнуется, и поэтому выглядит подозрительным. Все же просто! Никаких маньяков нет. Их придумали режиссеры, чтобы снимать страшные фильмы. Мы все цивилизованные люди. Я не боюсь.

Последняя мысленная фраза вышла какой-то вялой, и неубедительной. А сразу после того, как она прозвучала в моей голове, автобус не поехал по прямой асфальтированной дороге. Он сбавил ход, и свернул вправо. Сердце, еле тикавшее до этого, вообще остановилось. Я чувствовала, что хочу вдохнуть, но не могу, из-за ужаса, сковавшего грудь. Перед глазами заплясали черные точки, я была на грани обморока. Он снова поднял глаза, и посмотрел в зеркало. Посмотрел на меня. Однако, через безумие, явно читаемое на его лице, проступал страх. Маньяк был не просто взволнован, он был напуган. Это твое первое преступление! – догадалась я. Мне стало легче, и я сделала вдох. Кажется, даже улыбка скользнула по моим губам. Он увидел ее, и испугался еще сильнее. «Да!» – произнесла я вслух, и улыбнулась чуть шире.

За окном мелькал незнакомый пейзаж. Мы удалялись от привычного маршрута. Я понятия не имела куда направляюсь, но мне было любопытно. Интерес все дальше отодвигал страх, пробуждая азарт предстоящего приключения. Если о нашем путешествии никто не знает, то теперь непонятно кто жертва. Я ведь могу дать волю своей фантазии, и сыграть роль маньяка.

Мысленно я прокручивала всевозможные ситуации, и строила фразы, которые могли бы озадачить, или напугать моего похитителя. Я уже предвкушала его нелепое выражение лица, даже в какой-то мере ждала, и хотела этого. Но наивные фантазии исчезли как утренний туман. Растаяли не оставив после себя ничего кроме страха, как только я поняла, куда мы едем. Автобус несся мимо заброшенного завода, стремительно приближаясь к заросшему осокой и камышами озеру. Я узнала это место. Именно сюда любил приходить после школы тот самый парень. Приходить, чтобы поиграть с лягушками.

Страх быть разоблаченным, до последнего не давал повернуть руль вправо. Внутри кричала возмущенная совесть. Требовала не менять маршрут, а довезти девушку до ее остановки. Но я был глух, и переступил воображаемую грань. Я оказался на другой стороне, здесь совесть молчала. Ожидая какой-то реакции на похищение, или хотя бы вопроса от сидящей в салоне девушки, я посмотрел в зеркало. Словно бы и ничего не происходило, она сидела и спокойно глядела в окно. А потом, наверное, почувствовав мой взгляд, посмотрела на меня. Я ожидал увидеть на ее лице недоумение, или испуг, эмоции человека, попавшего в непредвиденную ситуацию. Но никак не улыбку. Хотя она меньше всего походила на улыбку, это был довольный оскал хищника, глядящего на свою жертву. Девушка явно была довольна тем, что происходило. Наступил мой черед недоумевать и пугаться.