В день отъезда, на вокзале, меня нашёл Валерка. Мать, бывшая тут же, встрепенулась, но прощанию нашему помешать не смогла.

– Как ты? – спросил он меня.

– Ничего, – ответил я. – Морда зажила, работать вот еду.

– Жаль, – сказал он.

– Почему?

– Надо же отомстить папашке!

– Не, я уже не мститель.

– Жаль. А я новую банду думаю собрать. Человек десять – двенадцать. Монтажки возьмём на этот раз. Убьём так убьём – мне терять нечего.

– Ну, успехов.

Дали зелёный свет. Проводница закрывала дверь, мать тянула меня к вагону. Я вскочил на подножку.

– Давай, Валер! – помахал другу. – Удачи тебе!

– Тебе удачи! – помахал он мне в ответ. – Возвращайся только миллионером. А Оплоту мы ещё покажем кузькину мать.

Проводница закрыла дверь, я прошёл на своё место. Мать с Валеркой всё ещё махали мне. Скрылись из вида вскоре. Я взял постель и стал укладываться.

Назад я уже никогда не вернулся.

– Мария Сергеевна? – спросил я.

Дверь приоткрылась шире, и в проёме показалось обеспокоенное женское лицо.

– Да, – испуганно подтвердила она. – Чего хотели?

Я постарался всем своим видом изобразить добродушие и благие намерения.

– Вы на квартиру не пускаете?

Женщина была удивлена.

– На квартиру?.. – переспросила она.

Ей было лет тридцать пять, может больше. В глазах ещё читалась не до конца ушедшая молодость. Отголоски симпатичности значились на лице. Но в целом вид её был поношенным.

– Даже не знаю… – растерянно смотрела она на меня. – У нас и места-то особенно нет.

– Да мне много места и не надо. Я на работе всё время буду. Было бы где голову приложить.

Женщина пребывала в нерешительности.

– Да и дочери у меня… Беспокоить вас наверное будут.

– Я не привередливый, – улыбнулся я. – Угол найдётся – и хорошо. Да и вам

дополнительные деньги.

Похоже, этот аргумент оказался решающим. По лицу Марии Сергеевны я понял, что она склоняется к положительному решению.

– Я ведь не знаю, сколько сейчас берут, – сказала она, пытаясь отыскать какие-то последние доводы для отказа.

Но я чувствовал, что инициатива на моей стороне.

– Пятьсот рублей нормально будет? – спросил я.

– Пятьсот… – повторила она.

Пятьсот было нормально, я это знал наверняка. Здесь брали и меньше.

– Ну ладно, – чуть подумав, кивнула она. – Человек вы вроде приличный, можно вас пустить.

Согласие своё она подтвердила корявой улыбкой.

Дом, в котором жила Мария Сергеевна, располагался на краю посёлка. Был он тёмным, ветхим и слегка покосившимся. Шифер на крыше отсутствовал как минимум наполовину, отчего казалось, будто её обстреляли картечью. Наличники на окнах прогнили, а вместо пары стёкол в окнах значились прямоугольные куски фанеры. Труба имела уклон градусов в тридцать.

Внутри дом оказался не лучше.

– Осторожнее вот здесь, – вела меня хозяйка. – Тут половица проваливается.

Я шёл за ней на ощупь. Было темно, вокруг висели верёвки с бельём, тяжёлый запах бил в ноздри.

– Вас как звать-то?

Мария Сергеевна открыла какую-то дверь, видимо в зал, потому что за ней моему взору открылась комната со столом, железной кроватью и старой радиолой в углу. Половину комнаты занимала печь.

– Алексеем, – отозвался я.

– Алёша, значит… Нравится мне имя Алёша. На заводе работать будете?

– Да, устраиваюсь вот.

– Берут?

– Берут. Медкомиссию только пройти. В течение недели выйду.

– Сейчас вообще-то всех берут. Дела на заводе идут неважно. Зарплаты

маленькие.

– Ну, какие уж есть! – отозвался я. – Главное, чтоб платили.

Из вещей у меня была лишь небольшая сумка. Я поставил её у порога.

– Я вас в соседней комнате поселю, – сказала Мария Сергеевна. – Пойдёмте,

посмотрим.