– Смотря о какой услуге идёт речь, мисс Шиптон.

– О танце, милорд. Несколько строк в моей бальной книжке остаются прискорбно пусты и это, признаться, меня беспокоит. Возможно, вы могли бы заполнить одну своим именем?..

Уильям улыбнулся. Мисс Эвелине нельзя было отказать в умении вести светскую беседу и обводить вокруг изящного пальчика джентльменов, не желающих обременять себя излишними узами. Постановка вопроса практически лишала выбора, выставляя её едва ли не дамой в беде.

К несчастью, Уильям поднаторел в не менее искусных отказах.

– Прийти вам на помощь было бы для меня честью, – он медленно склонился перед мисс. – Но, боюсь, это означает нарушить данное обещание, что для джентльмена, как вы понимаете, неприемлемо.

– Не будете ли вы так добры поделиться с нами этим обещанием?

– Боюсь, речь идёт о деликатном деле, касающемся моего близкого друга. Думаю, вы поймёте моё желание не вдаваться в подробности. Прошу меня простить.

Уже за спиной он услышал девичье хихиканье. Похоже, неудача в попытке очаровать графа сделала мисс Эвелину объектом насмешек со стороны сестёр. Уильям мог лишь понадеяться, что их подколки были недостаточно жестоки, чтобы по-настоящему огорчить девушку. Возвращаться он не собирался.

– Так-так-так. – Стоило Уильяму переступить порог игральной залы, как на него поднялось несколько взоров. Один из их обладателей, видимо, взявший на себя роль распорядителя, тут же зацокал языком. – Позвольте мне догадаться, кто решил почтить вниманием наше маленькое сборище.

Людей и впрямь было немного, причём столы были заняты преимущественно мужчинами: не один Уильям решил спрятаться от перспективы женитьбы за веером карт.

– Вы молоды, богаты, хороши собой… – рассуждал главный картёжник. – Для маркиза Шиптона, пожалуй, даже слишком молоды. Для графа Степлтона слишком широки в плечах – он у нас весьма тщедушный господин, что вполне логично, ведь он лишь пару месяцев как выпустился из Оксфорда. Тогда, возможно…

Уильям вздохнул. Ему не нравилось быть в центре столь пристального внимания – не то актёр в театре, не то племенной бык на ярмарке. Не дожидаясь, пока незнакомец озвучит более-менее уверенную догадку, он потянулся к завязкам на затылке и стянул полумаску.

– Кренберри! – мужчина щёлкнул пальцами. – Это был мой следующий вариант!

– Позвольте в этом усомниться, лорд?..

Вместо ответа тот также поднял руки к маске. Губы Уильяма растянулись в широкой улыбке:

– Барнаби! Мне следовало догадаться: кто ещё с одинаковым азартом тянется и к картам, и к загадкам, которые не в силах отгадать.

Барнаби, друг Уильяма по колледжу, ничуть не огорчился этому нелестному определению. Второй сын виконта, вечно почитаемый неудачником, отрастил себе толстую шкуру, способную отразить любые нападки – он обзавёлся неиссякаемым чувством юмора.

– Присоединитесь к нам, Кренберри? Мы как раз заходим на очередной круг.

– А зачем, вы думали, я пришёл? – Уильям опустился на свободный стул. – Раздавайте, друг мой.

На самом деле, карты были для него скорее способом, чем целью. Во-первых, они действительно позволяли избавиться от дебютанток: те почему-то полагали, что поклонников следует искать за танцем, а не азартной игрой. Во-вторых, ничто не мешало завести в процессе разговор – спросить о делах старого друга, обсудить общих знакомых и, наконец, задать действительно важный вопрос.

– А что же мисс Харрингтон?

– Фурия Харрингтон, ты имеешь в виду? – за соседними столиками послышались понимающие смешки. – С чего ты вдруг ею заинтересовался?

– Мне советовали её избегать, – пожал плечами Уильям. – Стало любопытно, отчего.