Тао Жань дежурил в тот день, он первым прибыл на место происшествия – как раз вовремя, чтобы успеть проститься с наставником. Как ни странно, последние слова Ян Чжэнфэна были не о его семье и даже не о преступнике, которого он пытался задержать. Сжав руку Тао Жаня, он несколько раз повторил: «Восемьдесят восемь и шесть эф эм… Пять минут первого…»

Передача, идущая по радио в это время, называлась «Нулевой час чтения». Позже она переехала на смартфоны в виде приложения, впрочем, и там особой популярности не сыскала. Каждый день в эфире зачитывали аудиокниги одну скучнее другой. Один раз послушав, Фэй Ду обозвал всю эту затею снотворным массового поражения. А вот Тао Жаню передача пришлась как раз кстати: из-за ночных смен у него совсем сбился режим, и заунывные книги помогали ему побороть бессонницу.

До недавнего времени он думал, что неправильно понял последние слова своего наставника. Пока не услышал о радиослушателе с никнеймом Чтец.

Тао Жань включил уже почти разряженный телефон и открыл приложение «Нулевой час чтения». Пролистав каталог, он нашёл рецензию на «Красное и чёрное», написанную этим Чтецом. Начиналась она так: «„А с кем я буду есть?“[13] – в этом вопросе раскрывается вся сущность персонажа…»

Удивительное совпадение: Чжао Хаочан, недавно арестованный за убийство, как раз получил свою должность благодаря связям с семьёй Чжан, и дальше уже использовал каждую возможность, пока не дослужился до звания партнёра. По этому случаю он украл ручку Фэй Ду – главы компании, с которой сотрудничал. На трофей коллекционер навесил памятную бирку с той же самой цитатой: «А с кем я буду есть?»

Тао Жань не мог поделиться своими подозрениями с коллегами. Расскажи он кому, люди бы решили, что он перетрудился и заработал нервный срыв. Каждый раз при упоминании Чтеца его посещало странное чувство, сродни дежавю.

Зачем наставник на пороге смерти упомянул скучную радиопередачу? Может, Тао Жань ослышался, а потом сам себя накрутил? Со временем ему начали мерещиться зловещие тени под каждым кустом.

Тао Жань проработал в полиции больше семи лет и знал, что в стрессовых ситуациях память выкидывает ещё не такие фокусы. Например, люди, ставшие свидетелями тяжёлых преступлений, впоследствии часто всё путали и не могли даже вспомнить, был нападавший мужчиной или женщиной, высоким или коротышкой. За прошедшие годы Тао Жань множество раз просматривал блокнот старого полицейского в надежде найти ниточку, ведущую к разгадке, выучил всё написанное наизусть, но так и не смог увязать его с радиопередачей.

Тао Жань вздохнул, покачал головой и с горькой иронией подумал, что, возможно, стоит обратиться к штатному психологу. Внезапно в правом верхнем углу экрана замигал значок уведомления. Тао Жань прочитал высветившуюся надпись и прищурился.

«„Странник, смог ли ты отыскать свою потерянную жемчужину?“ Перечитываю „Лолиту“. Чтец».

Дом был слишком велик для одного, и человеческого тепла не хватало, чтобы согреть его. Аура смерти разливалась по пустующим комнатам – развеять её не могли ни лампы, ни солнечные лучи, ни свежие цветы. Фэй Ду в нерешительности топтался в коридоре. По здравой логике, это место должно было быть его домом. Но всякий раз, как он ступал в безупречно обставленную прихожую, залитую светом из панорамных окон, его сердце переполнял страх.

Со второго этажа доносилась тихая музыка, нежный женский голос повторял один и тот же припев. Фэй Ду застыл на пороге, парализованный смутным предчувствием. А затем медленно сделал шаг вперёд. Он ощутил солнечные лучи на своей коже, но они не грели, а, наоборот, казались холодными и сырыми, как ветер во время грозы. Его оголённые предплечья, торчащие из-под летней школьной формы, покрылись гусиной кожей.