В общем-то, она хотела поощрить лучшую ученицу, чтобы другие равнялись, а я ужасно загордилась: я – лучшая в классе!

Задавалась и дома перед старшим братом Геркой, у которого не шла учёба, как у меня. Но вот недавно в домашних бумагах попался его табель за третий класс: одни четвёрки и пятёрки!

Этот комплекс лучшей ученицы у меня сохранился вплоть до окончания школы, и только, учась в университете, я избавилась от него, хотя на первых порах страдала, что не всегда удавалось сдать предмет на пятёрку, проскакивали и тройки. Очень уж трудные были предметы: высшая математика, всех родов химия и физика. Да ещё плохо слышала на лекциях, а выучить это всё по учебным книгам и сдать на пять можно было, только если сутками корпеть в библиотеках и в общежитии. Это было выше моих сил. Молодость с её молодыми заботами брала верх. Превращаться в «синий чулок» мне не хотелось. И, слава Богу, что это было так.

А сколько страхов у меня было в школе перед каждой контрольной и экзаменом! Боялась до дрожи! Мои дневники (а я несколько лет вела их, записывая свои интимные переживания) в старших классах полны этим нытьём перед контрольными.

Сейчас я склонна оправдать себя. Возможно, виноват был всеобщий культ, царящий в нашей стране, – погоня за рекордами Стахановых и Ангелиных. И мне хотелось быть первой. А учёба – это ведь не геройство, а прежде всего процесс накопления знаний. При чём тут рекорды? Порицаю себя за то, что отравила себе жизнь в погоне за пятёрками абсолютно по всем школьным предметам. Даже нелюбимой физкультурой занималась не для того, чтобы стать сильной и ловкой, а чтобы вытянуть на пятёрку, потому что мне нужен был только отличный табель успеваемости. И порою там, где ума не хватало, особенно в старших классах по физике, я просто вызубривала школьный урок по учебнику, чтобы от зубов отлетало!

Впрочем, в начальных классах я училась ещё без страхов получить двойку. Я ведь в школу пошла, уже умея читать и писать. Но об этом после.

Теперь зададимся вопросом «что такое хорошо?» в тот мой деревенский период жизни.

Была я любознательна, тянуло ко всему новому и необычному. Не знала, что на площади, рядом с нашим домом стоял когда-то храм, но моя сестрёнка Галька и подружка Зоя рассказывали мне что-то о Боге и о церкви. И моя бабушка привычно крестилась на единственную иконку Николая-Угодника, но иконку прятала за ширмочку на кухонной полке, потому что в то безбожное время религия считалась «опиумом для народа», священники изгнаны, посажены, а то и расстреляны. Мои родители были «при должностях», но хотя и не были активными безбожниками и крещены в детстве, плыли по течению в берегах антирелигиозной идеологии нашей страны и партийного руководства, а в дни церковных праздников Рождества, Пасхи и Троицы вместе с жителями села всё же традиционно тихо отмечали их. Поэтому мои братья и я, родившиеся в то время, не были крещены. И негде было принять крещение в виду отсутствия батюшек и церквей и незачем – считали взрослые: мало ли, как дальше сложится наша жизнь. И всё же о Боге, о Богородице и о церкви мы имели хоть какое-то представление в нашем раннем детстве.

Помню, прибегает моя подружка Зоя, зовёт меня на площадь:

– Люсь! Там батюшка приехал, говорит, что будет крестить, кто захочет, прямо на площади. Пойдём, окрестимся! Меня посылает мама, я ведь некрещёная. Только батюшке надо потом дать рубль, он бедный, нигде не работает, на свечи у него нет денег.

Я мигом воодушевилась. День был воскресный, папка мой дома, а бабушки почему-то нет. Наверное, она там же на площади. Лучше бы мне сразу побежать туда же вместе с подружкой. Но я побежала в большую комнату, где мой папка на кровати отдыхал и читал книжку: