Расплачиваюсь с таксистом, прохожу во двор, прикуривая сигарету. Темно. На часах почти десять вечера. Останавливаюсь, когда замечаю на дворе Машу с Артемом, они ходят по двору с фонариком, осматривая кусты со словами «кис-кис».

Курю, наблюдаю.

И в чем трагедия?

Кота потеряли?

Я здесь при чем?

Это их ответственность. Завели животное – будьте добры, следите за ним сами.

Если, сука, меня сорвали из-за кота, пусть не обижаются.

— Так, не реви, — Маша обращается к Артему. — Мы его найдем.

Сын бегает за Марией, шмыгая носом, заглядывая в каждый угол. Обвожу глазами двор – на веранде стоит теща, кутаясь в шаль, и молча наблюдает за поисками, поджимая губы.

Докуриваю сигарету, выхожу на свет.

— Что происходит? — стараюсь говорить как можно сдержаннее, но в моем состоянии трудно контролировать тон. Подхожу ближе к «поисковой бригаде». — Почему вместо того, чтобы лечь спать, мой сын шарится в темноте?

— Гарфилд потерялся, — сообщает мне Мария. — Нам надо его найти. Холодно, — взволнованная, бегает глазами, стараясь не смотреть на меня.

И я бы загнал их домой, забив на кота. Как пришел, так и ушел. Но Артем очень расстроен. Вот поэтому я был против животного. С ним может что-то случиться, и это еще одна потеря для ребенка.

Втягиваю воздух глубже, сжимая переносицу, глотая мат.

— Пожалуйста, помогите его найти, — пищит Маша. — А потом ругайте меня сколько угодно, — почти умоляет.

— Дай сюда, — забираю у нее фонарь. Отдает. — Где вы его последний раз видели?

— Я видела его только утром, а когда вернулась, кота уже не было, — торопливо сообщает девочка. — Я думаю, Раиса Алексеевна… — переходит на шепот, подходит ко мне ближе, почти вплотную, становится на цыпочки и тянется к моему лицу. Замираю, вдыхая ее сладкий запах, не понимая, что происходит. — Она его выкинула, — шепчет мне, чтобы не слышал Артем. Поднимаю глаза на тещу, а та демонстративно уходит в дом, хлопая дверью.

Не исключено, что Мария права. Теща не любит животных в принципе. Но камеры я сегодня почти не смотрел. Ехать в офис, снимать записи и отслеживать на них передвижения животного я, мать их, не готов.

Маша с Артемом продолжают звать кота.

— А давайте посмотрим за двором? — предлагает девочка.

Мне тридцать восемь лет, и я, как идиот, беру фонарь и иду искать рыжего засранца по подворотням. Пьяный. Накатывает тотальное раздражение. С трудом сдерживаюсь, чтобы не отчитать Марию в грубой форме, чтобы не напугать ребёнка. Он и так от меня шарахается.

И вот, когда мы доходим до ворот, Артем вдруг сам громко произносит «кис-кис». Застываем с Машей. Это первое, что он сказал с момента, как замолчал.

Где-то в районе гаража глухо доносится жалобное «мяу».

— Темя, зови его громче, — первая оживает Маша, улыбаясь.

— Кис-кис, — отзывается Артем, а ему в ответ снова протяжное мяуканье.

— В гараж, — командую я. Отпираю железную дверь, врубаю свет. Рыжая сволочь, весь в пыли и паутине, бежит к нам. Довольный, трется о ноги. Артем поднимает грязного кота, прижимая к себе.

— Вот как он мог сюда попасть, если гараж закрыт? — с претензией заявляет мне Маша.

Догадываюсь я, как.

— Кота вымыть, накормить. Артема уложить спать. После зайдешь ко мне, — холодно сообщаю ей.

Выходим, запираю гараж. Маша с Артемом убегают в дом. Прикуриваю еще сигарету, трясу головой, пытаясь протрезветь.

Не думаю, что теща позвала меня за тем, чтобы найти кота. Наша Маша еще что-то сотворила.

И мне надо отчитать ее на трезвую голову. А еще избавиться от тотального раздражения.

Размахиваюсь, вколачивая кулак в спинку лавочки.

Не помогает. Даже боли почти не чувствую.