Настороженно киваю.

— А раз вы меня услышали, тогда кто дал вам право кормить Артема шоколадом?

Батончик...

Черт.

— Я не... — хочу солгать, что ничем не кормила, но это глупо. — Это был всего лишь маленький детский молочный батончик. Ну нельзя же всё запрещать ребёнку. Должны же быть маленькие радости.

— Всего лишь батончик, — возмущенно разводит руками, смотря на меня, как на идиотку. — Этот батончик спровоцировал у ребёнка аллергию. Я даю четкие указания и запреты не потому, что я злая старуха.

А выглядит как злая стерва, думаю про себя, сжимая губы, но вслух, естественно, не озвучиваю.

— У Артёма аллергия!

— На шоколад?

— А мы не знаем. Не выявили точный аллерген. Современные сладости и прочие детские радости напичканы разными химическими добавками. И поэтому я строго вам запретила их ему скармливать. Скажите, Мария, вы глупая?!

Отрицательно кручу головой.

— То, что у вас нет никакого опыта, не дает вам право гробить моего внука. Вы безответственная и непрофессиональная. Зачем вы притащили в дом кота?

— Роберт Станиславович разрешил. Простите, моя вина. Я всё поняла, и подобного больше не повторится, — честно признаю свою вину. — Вы мне скажите, что ему можно? Домашние сладости, приготовленные из свежих продуктов? Там разные печенья, кексы, тортики можно?

— Это обилие сахара, что тоже вредно. Не берите на себя много. Всё, что можно Артему, я приготовлю ему сама, — обрывает она меня. — И это еще не всё. Вы показывали ребёнку мультфильмы с насилием.

— Какие такие мультики я показывала? — распахиваю глаза. — Всё, что мы смотрели, было с цензом «шесть плюс».

— Во-первых, Артему четыре года. Во-вторых, это неприемлемый мультфильм, где демонстрируют зло и насилие.

Не сдерживаюсь, закатывая глаза. Обычный мультик для пацанов.

Вот мне интересно, откуда она всё узнала? Точно ведьма.

— В общем, я поговорила с Робертом. Будете отчитываться перед ним. Была бы моя воля, я бы вас не то что уволила, а вовсе не допустила бы к детям. И, проверьте, я повлияю на Роберта. Лучше займитесь поиском другой работы и гробьте других детей, — выговаривает она мне.

— Я гроблю детей?! — взрывает меня. Повышаю голос, но осекаюсь. Артему определенно не нужно это слышать. Мой дрянной характер лезет наружу. Но молчать я не буду.

Подхожу ближе к ведьме и шиплю ей в лицо:

— Да, признаю вину. Я скормила Артему батончик. А знаете почему? Потому что мальчик очень расстроился от вашего прихода. Неужели вы не замечали, что ребенок при вас закрывается? У него нет матери, отец не уделяет ему внимания, а бабушка душит правилами и методиками. Где во этом всем ласка, любовь и внимание?

— А ты кто такая? — тоже злобно шипит на меня. — Кто спрашивает твоего мнения? Нет, это уже переходит все границы, можешь собирать вещи прямо сейчас! — убивает меня взглядом, краснея от злости.

— А где кот? — интересуюсь я.

— Откуда мне знать, я не слежу за ним, — морщится она, набирая на телефоне номер.

— Вы же его не выкинули? — прищуриваюсь я. Женщина не отвечает, смиряя меня взглядом.

— Роберт, срочно вернись домой. Мария перешла все границы. Это просто недопустимо! Я не могу больше доверять ей ребёнка.

С минуту слушает и сбрасывает звонок.

Не исключено, что меня сейчас тоже вышвырнут на улицу, как кота.

Я дура. Могла тупо кивать и каяться. Оторвите мне язык. Зачем нужно было высказываться?! Я всего лишь наемный работник и действительно перешла границы.

Ну а как по-другому?

По-другому я не умею…

Артемка будет грустить и скучать.

Что делать-то?

Растерянно иду в гостиную к мальчишке.

Остаётся только каяться перед Робертом Станиславовичем и засунуть свой характер подальше.