– Я вчера уже пописал новый трудовой договор.

– Подписали? В самом деле? – рассмеялась Дремлюгина. – Это всего лишь бумажка. Долго, что ли, её порвать?

– Мой отдел решили упразднить не просто так, а после звонка губернатора, – грустно сказал Вирятин. – Нашли козла отпущения!

– Ах-ах-ах, губер-бубер, губер-бубер! Какая большая шишка! – вновь захохотала Ирина Геннадьевна. – Мой «Бальзам», напомню – это стратегический инвестор в регионе. Не только с сетью магазинов, но и со свинокомплексами, с полями кукурузы, люцерны и фуражной пшеницы… а я не просто мажоритарный акционер. Я – фактически его хозяйка. Думаю, губер ко мне прислушается. Сделаю вас и замредактора. Со временем.

– Что я вам буду должен за покровительство?

Вдова внезапно встала из-за стола, поправила на себе платье, а затем стала в нерешительности теребить пальцами бусы из голубых алмазов. Наконец, прервала молчание.

– Как думаете, чем закончится следствие по поводу убийства моего мужа? Эти суки найдут убийц и его голову?

– Голову нет, а преступником кого-нибудь назначат. Упекут в тюрьму какую-нибудь мелочь из чеченской диаспоры. Выискивать зацепки им в лом. Такие у нас правоохранители!

Дремлюгина с симпатией посмотрела на него: нашла единомышленника!

– Вот именно! Эти раздолбаи из следственного управления настоящих убийц не будут искать. В самом деле, кто мог отрезать голову человеку? Конечно же, радикальные муслимы! У бандитов-христиан другой стиль. Такой у следаков ход мысли…

– А вы в эту версию, значит, не верите?

– Не верю, конечно, – согласилась Ирина Геннадьевна. – Хочу найти настоящих убийц, иначе меня так и будут за глаза винить в смерти мужа. В предпринимательской среде ведь судят просто: «Кому выгодно?» А кто, по их логике, больше всех был заинтересован в смерти Сергея Петровича? Ясен же пень, наследница! Я, значит, и сговорилась с чеченами… И не будет этим скотам дела до того, что я вправду любила Серёжу. Мы, кстати, с ним случайно познакомились. У меня к тому времени уже был свой небольшой бизнес. Я его продала и купила пакет акций «Бальзама». Прочитала, наивная дура, статейки о Кеннете Дарте и воодушевилась. В общем, меня в задницу ужалила романтика гринмейла. Заявилась я на собрание акционеров, начала качать права. Тут Сергей Петрович меня и заметил. Подозвал к себе и шепнул: «Не занимайтесь больше такими вещами! Тут Россия, а не Запад. Быстро голову оторвут». Вот так всё и завертелось. Серёжа был первым, кто увидел во мне не просто красивый кусок мяса… и сделал предложение. И я его полюбила. Он был вроде бы и свой в бандитском мире, но совсем другой: тонкий, красивый, образованный. Очень поэзию русскую любил…

– Насколько я знаю, следствие вас и не подозревает в убийстве мужа.

– Алиби у меня стопудовое. В момент убийства была за границей. В Россию звонила только мужу и родителям. Все мои разговоры записаны. И потом, если бы даже я и захотела убить Серёжу, зачем отрезать голову? Я ж не обдолбанная террористка. Только вот конкурентам и завистникам это не докажешь. Всё равно шушукаются, распускают сплетни.

– Будете сами докапываться до истины?

– Да. Не только чтобы не ходили разговоры о моей якобы причастности. Ещё хочу отомстить. Найду убийц – привезу сюда и живьём разорву на мелкие кусочки. Сама! Своими маникюрными щипчиками!

Дремлюгина вдруг осеклась: в гостиную вошла служанка.

– Ещё глинтвейна?

Ирина Геннадьевна кивнула. Домработница поставила напиток на стол и замерла, ожидая распоряжений. Вирятин чиркнул по ней взглядом. Она была стройной, женственной, с правильным овалом лица, но чересчур слащавыми чертами. Такие физиономии обычно называют «пасхальными яичками».