В один из таких вечеров, к ней присоединилась Наталья. Они несколько минут молчали, любуясь бескрайней рекой. А потом Наталья спросила у Насти:

– Ты давно любишь его?

Настя встрепенулась от внезапного вопроса, и, хотя Наташа не произнесла имя, Настя поняла, что Наташа говорит о Владе. «Но как она узнал? »– быстро и испуганно пронеслось в голове, Насте стало стыдно, что ее тайну разгадали.

Наташа мягко взяла ее за руку:

– Не переживай, никто не знает.

Настя растерянно заморгала, и ей вдруг захотелось сказать правду, хоть кому- то, захотелось поддержки и утешения, и она тихо произнесла:

– Всю жизнь. Насколько себя помню, еще маленькой девочкой влюбилась в него. Когда он уехал из Мариуполя в две тысячи четырнадцатом, мне только десять исполнилось, а я плакала, глядя в окно, видя, как он садиться в машину с большой спортивной сумкой.

Я думала тогда, что мое маленькое сердечко порвется. Долго стояла, прилипнув к подоконнику, пока не пришел мой отец с вечерней смены, и не застал меня там заплаканной и несчастной. Он подумал, что я реву из- за тройки по ботанике.

Целую неделю я ходила как тень, и даже подхватила орви, папа вызвал врача, и я оставалась дома, лежала на постели, плакала и думала, что больше никогда не увижу Влада.

Наташа не перебивала, давая Насте высказать все, что накопилось за долгие годы.

– Я переходила из класса в класс, все мои школьные подруги по- взрослому гуляли с мальчишками, а я никого серьезно не воспринимала, легкие поцелуи на дискотеках не в счет.

Влад почти не приезжал к родителям, в основном они сами в Москву летали, был один раза в Мариуполе, когда окончил институт, и в декабре прошлого года. Я думала, что он никогда не приедет в Мариуполь после похорон тети Марьяны.

– Он должно быть сильно переживал из- за смерти матери, – задумчиво произнесла Наталья.

Настя вздохнула:

– Не то слово, мне казалось, что какая- то часть его погасла, когда она умерла. В конце февраля он должен был улететь в Москву, и я не знала, что со мной будет, потому что поняла – мое детское увлечение им не прошло, а напротив я еще сильнее влюбилась в него.

Наташа обняла Настю за плечи и накинула на не легкий длинный шарф. Исчезла на минуту, оставив Настю наедине со своими мыслями, и вернулась с бутылкой кранного вина. Протянула один из стаканчиков Насте:

– Любовь к мужчине – самое прекрасное из чувств на земле, Настя.

– Да, ты права, если она взаимна, – Настя отпила несколько глотков, – Но знаешь, мне кажется, что я как воровка краду редкие минуты его внимания и еще…все очень сложно.

Настя заговорила, после нескольких минут молчания:

– Дело в том, что я полюбила Ксюшу! Думала, что буду ненавидеть жену Влада! И мне было бы легче, если бы я ее ненавидела! Но я ее люблю! И мне стыдно, что я испытываю к Владу такие чувства! Мне стыдно, что я обманываю Ксюшу, называя Влада братом, стараясь ничем себя не выдать!

Наташа прижала уже рыдающую Настю к груди:

– Маленькая моя девочка, любить не стыдно, гадко предавать.

Настя подняла голову:

– И что же мне делать?

– Жить, учиться, радоваться, флиртовать. Такой красавице как ты не трудно будет найти мужчину, который полюбит тебя.

– А если я не смогу полюбить того, кто полюбит меня?

Наташа разлила остатки вина по стаканчикам и произнесла:

– Везде соломку не подстелешь. Жизнь – она неожиданная, сама знаешь.

Настя кивнула:

– Спасибо Наташа, это все так тяготило меня, а теперь даже легче стало.

Они вернулись в дом, и в ту ночь Настя спала крепко, почти без снов. На следующий день познакомилась с Костиком. Он ей понравился, и с ним было весело, он постоянно смешил ее, и даже стащил у дядьки катер, чтобы ее удивить.