– После долгих споров, мы остановились на двух варрантах псевдонима: Анастасия Азовская и Анастасия Сокол. Какой тебе больше нравиться?

Влад смотрел на жену снизу вверх и загадочно улыбался:

– Признавайтесь девчонки, что отмечаете?

Ксюша хмыкнула:

– Не отмечаем, а репетируем, – и, не выдержав многозначительной паузы, выпалила, – Влад, Настёнка поступила!

– Ого! – Влад вскочил с места, и закружил Настю, – Стася! Ты умница!

Не останавливаясь, он расцеловал ее в обе щеки, и в нос, а для Насти в это мгновение все слилось в одно прекрасное солнечное марево – сосны, цветущие на лужайке розы, Ксюша на покрывале.

Когда Влад поставил ее, всю раскрасневшуюся на землю, Настя поскорее присела и залпом выпила стакан минералки.

А Влад опустился на колени между ней и Ксюшей, налил себе вина и спокойно произнес:

– Мне нравиться Анастасия Сокол.

Ксюша захлопала в ладоши:

– Я выиграла! Мне тоже нравиться этот псевдоним!

Влад весело посмотрел на Настю и поинтересовался:

– И что же теперь делает проигравшая спор сторона?

Настя вконец смутилась, начала поправлять сбившуюся футболку, потом завязала крепкий узел на талии и, отряхнув мелкую травинку с джинсовых шорт, наконец, произнесла:

– Исполняет свою любимую песню.

И чтобы не передумать Настя прикрыла глаза и сначала тихо и нежно, а потом все громче начала петь: «Ніч яка місячна, зоряна, ясная, видно, хоч голки збирай; Вийди, коханая, працею зморена,

Хоч на хвилиночку в гай!». Голос ее звучал то сильно и глубоко, то нежно и напевно.

Влад казалось, не шелохнулся, пока Настя пела. Она открыла глаза и встретилась с его задумчивым, внимательным взглядом. Помолчав еще какое- то время, Влад произнес:

– Мама любила эту песню.

Настя качнула головой:

– Да, я знаю, она меня научила.

– Спасибо, тебя Стася, – Влад дотронулся до ее руки и крепко сжал пальцы.

Ксюша, впечатленная Настиным исполнением, привстала с коленок и обняла ее:

– Птичка моя, как же сладко ты поешь!

И видя, как Настя засмущалась, Ксюша разлила остатки вина по бокалам, Владу достался пластиковый стаканчик, она произнесла:

– За Настино счастливое студенчество! Ура!

Настя сидела на кромке моторной лодки, свесив ноги, река играла бликами солнечной дорожки. Настя зачерпнула воду, и, не раздумывая, снова нырнула, ее головка долго не появлялась на поверхности, и Костя начал волноваться, все- таки они далеко от берега и течение сильное.

Не дождавшись, Насти, Костя нырнул под воду, и они оба почти одновременно показались на поверхности. Настя легла на спину и зажмурилась от солнца. Костин голос вернул ее из грез в реальность:

– Насть, ты плаваешь как рыбка в воде, но здесь очень сильное течение.

Она перевернулась на живот, и подплыла к Косте ближе, их тела почти соприкасалась в воде:

– Ты ведь спасешь меня, Костик?

Костик прозвучало у нее как «котик», и он зажмурился от удовольствия, будто Настя почесала его за ушком.

Он понял вчера, когда сорвался и поцеловал Настю впервые, что она самая необычная девушка на свете.

Настя гостила у Натальи и Матвея – их бригадира уже три недели, а он, все никак не осмеливался даже обнять ее, хотя виделись они каждый день, по вечерам, когда Костя заканчивал работу на стройке.

Настя казалась ему далекой, неприступной, зеленоглазой красавицей. Таких девчонок он раньше ни в их поселке, ни в Самаре – куда изредка ездил кутить с парнями, не видел.

И вот сейчас Настя лежит на корме новенькой рыбацкой лодки, а вернее сказать быстроходного катера его дяди, оснащенного мощными моторами «Yamaha», и наслаждается легким ветерком, который путается в мокрых, тяжелых прядях ее волос.