– В каком журнале? Не бортовом ли? – насторожился капрал. – Коричневая такая корочка?

– В штанах у тебя коричневая корочка! Давно туда заглядывал? – схамил санитар Коля, заставив студентку брезгливо поморщиться и пулей вылететь из палаты.

За нею последовали все остальные участники «экскурсии». На какое-то время в третьей палате воцарилась тишина.

– Капрал, ты им специально не сказал, что я – штурман звездолёта? – прошептал Павел, испуганно косясь на выход в холл.

– Естественно, – кивнул Зенит. – Дроиды управляются напрямую искусственным интеллектом корабля. Мы не должны подавать вида, будто догадываемся о его неисправности. Вдруг ещё начнёт защищаться и усложнит доступ к перепрограммированию.

Неожиданно нарисовавшийся в проёме выхода дроид Коля заставил Штурмана подскочить на своей кровати.

– Чего затаились, дебилы подопытные? – расплылся в довольной ухмылке Второй. – Бегом на ужин!

В больничной столовой было людно, просторное помещение гудело голосами и звенело посудой. На стенах висели плакаты о пользе диетического питания. Когда в столовой появился экипаж третьей палаты, их взору предстал отщепенец Р-Нат, который только что передал грязную посуду в окно пищеблока и направился к выходу, доставая на ходу теннисный шарик из кармана.

– Чего нас не позвал?

Упрёк Бортинженера заставил Р-Ната покраснеть.

– Меня там… ждут… в теннис играть, – промямлил он и протиснулся сквозь укоризненно взирающих на него соседей по палате.

Сначала все по очереди подошли к сидящей за столиком медсестре Леровой, выдающей таблетки. Кто-то сразу опрокинул содержимое пластмассового стаканчика в рот, остальные незаметно передали свои препараты Сергею, который с ловкостью фокусника упрятал их в недрах пижамы.

Обязательным условием получения пайки была передача пустого стаканчика из-под таблеток в окошко пищеблока. Сегодня в вечернем рационе полагалась перловка с фрикадельками из рыбных консервов. На общем столе все набрали себе хлеба из лотка, взяли ещё мокрые после помывки ложки и налили в кружки остывший чай из больших эмалированных чайников с инвентарными номерами. Капрал, заметив эти числа, непроизвольно их запомнил.

– Жалко, что печенья нет к чаю, – посетовал он. – Прекрасная была традиция до погружения в анабиоз.

Судя по лицам коллег, никто об этой традиции больше не помнил. Зенит подошёл к свободному столу и поставил на него провизию:

– Держаться нам надо вместе.

Пациенты третьей палаты расселись вокруг стола, загремев тарелками и кружками. Поместилось только шестеро. Пока все усаживались, Командор нерешительно мялся, порываясь занять то один стул, то другой. Стоя во весь свой рост, он выглядел ещё более диспропорциональным. Насаженная на короткое туловище без шеи большая голова диссонировала с длинными худыми ногами. Стесняясь собственной внешности и не имея возможности укрыться от посторонних взглядов под одеялом, Дипер инстинктивно горбился, стремясь стать незаметнее.

Поняв, что вакантного места за столом не осталось, Командор уселся за пустой стол по соседству, испытав невероятное облегчение от временного одиночества.

Бедолага Командор. Как же потрепала его судьба! Под грузом ответственности и невзгод сломлено тело, но, надеюсь, не сломлен дух.

В тревожных мыслях о Командоре капрал сразу сжевал одну из двух фрикаделек, чтобы их чётное количество в тарелке не раздражало. Другую он размазал по слипшейся перловке.

– Ну кто ж так варит? – с видом знатока развёл руками Повар, отведав кашу. – Перловка должна быть аль-денте – слегка похрустывать.

– Болты как ни вари – вкусней не станут, – высказал своё мнение Бортинженер, отправляя в рот полную ложку с горкой.