В проёме входа в палату выросла грузная туша санитара Петра. Лицо его, как обычно, было заспанным.

– А Вазенитов где? – Он завертел своей телячьей головой и заметил у стены того, кто ему был нужен. – Ты чего тут стенку подпираешь? Тебя Вениамин Константиныч вызывает.

Следуя к выходу из отсека, капрал незаметно сунул дискетку Штурману.

– Веня мне результат самодиагностики подготовил, – шепнул он ему на ухо. – Надеюсь, сбой устранён. Пока попробуй закачать память остальным нашим.

В холле капрал остановился у двери в кабинет главврача. «Арфеев В. К.» – гласила табличка на двери.

– Вычислительный комплекс «Орфей», он же Веня, – тихо пробормотал Зенит и взялся за ручку.

– Не сюда! – Санитар № 1 взял его под локоть и повёл за собой. – Он в смотровом.

Капрал послушно двинулся за Петром, но тут же встал как вкопанный. Словно фейерверк взорвался в его мозгу. Как будто туда под давлением впрыснули концентрат всевозможных знаний о видах информации и способах манипуляции ею. Разгадки всех тайн, что мучили человечество столетиями, вдруг принялись всплывать в сознании. Но вникнуть в суть было невозможно, так как с бешеной скоростью всплывали новые откровения, которые тут же затмевали собою предыдущие, словно пузыри воздуха в бурлящей на сильном огне воде.

Зениту показалось, что мозг его и на самом деле закипел. Его способность воспринимать информацию капитулировала перед невероятным её напором, и сознание капрала дало сбой. Лицо его перекосила гротескная гримаса, а сам он принялся приседать, прыгать на одной ноге, безобразно кривляться и щёлкать языком.

– Ну, обожди, – добродушно попытался успокоить его санитар Пётр, видавший и не такое. – Сейчас перед студентами кренделя будешь выкидывать.

Он ухватил капрала за локоть покрепче и вскоре затолкнул его в приёмно-смотровое отделение, оставшись при этом снаружи. В новом помещении Зенит немедленно прекратил свои ужимки, что далось ему с огромным трудом. Едва только оглядевшись вокруг, он сразу смекнул, что тут затевается. Отбраковка человеческого материала, подпортившегося в анабиозе.

У стены впритык друг к другу стояли два стола. По центру за столами сидел главврач, по обе стороны от него расположились молодые люди, тоже в белых халатах. На одном из них были очки, а рядом с другим молодым человеком, у самого края стола, сидела симпатичная барышня в больничной шапочке.

Напротив столов у двери, в которую завели капрала, на стульчике сидел санитар № 3 и не сводил глаз с голых коленок барышни, которые не мог прикрыть ни её короткий белый халатик, ни мини-юбка, и они провокационно торчали из-под стола. До женского пола Третий санитар был сильно охоч.

Капрал всё ещё находился в прострации после испытанного в холле. Его взгляд скользнул по медицинским плакатам на стене и задержался на ростомере и напольных весах. Он тщетно пытался вспомнить назначение этих странных предметов в интерьере корабля.

– Проходите, Володя, присаживайтесь. – Арфеев указал ему на кушетку у стены.

Зенит было двинулся туда, но замялся.

– Что не так? – терпеливо поинтересовался главврач.

– Вас четверо, – виновато пробубнил капрал.

– Ну, извините! – развёл руками доктор. – Хорошо, что вообще хоть кто-то в мединституты сейчас идёт. В газетах врачей выставляют хуже рэкетиров. А лечатся все теперь исключительно магическими шариками, цилиндрами фараона да прочей, не при дамах будет сказано, струёй кабарги.

Один из студентов прыснул в кулак.

– Но четыре – это же чётное, – всё таким же виноватым, но настойчивым тоном намекнул Зенит.

– Ах да! – Вениамин Константинович хлопнул себя по лбу. – Саша, возьмите стул и подсядьте к нам, чтобы Вазенитов видел нечётное количество людей. Ему так будет спокойнее.