Щеки девушки вспыхнули от обиды. Развернувшись на каблуках подобранных не по размеру солдатских сапог, она зашагала прочь к своему парню, который как раз руководил восстановлением правильной пространственной ориентации немецкого разведывательного мотоцикла и издевательскую ремарку режиссера пропустил мимо ушей.

Проводив стройную фигурку плотоядным взглядом, рядом с Зымариным возник черноволосый продюсер картины.

– Мне казаться – ты слишком строго с медхен! – прозвучал его чуть охрипший голос. – Она хорошо стараться!

Седовласый недовольно покосился в его сторону, встретившись с бледно-голубыми глазами немца. С каким трудом ему удавалось держать себя в руках и терпеть присутствие этого совершенно лишнего на съемочной площадке типа, одному богу было известно. Стиснув зубы, режиссер изобразил на лице подобие улыбки:

– А вот и вездесущий господин Шнайдер! Здрасьте вам, давненько не виделись! Часа два. Что, соскучились уже?

Черноволосый гортанно рассмеялся, но вышло это тоже не очень искренне. Скрестив руки на груди, он парировал:

– Да! Точно так! Куда мне без вас?

– На кудыкину гору. – Зымарин явно недолюбливал своего собеседника, но старался это скрывать, хотя бы на людях. – Это шутка такая.

– Смешной шутка. Надеюсь, эпизод не переделывать не из-за дефицит денег?

– Что ты, что ты! – Режиссер повернулся к чернявому всем грузным корпусом и подпустил в свои слова столько яда, сколько мог. – Денег же море у нас! Просто куры не клюют! Особенно после того, как ты третий транш перевел! Кормилец ты наш!

– Третий транш я еще не переводить, – серьезно заметил Шнайдер. – Мы уже говорить об этом…

– И я о том же. – Зымарин приблизился к нему вплотную и почти зашипел: – Мы уже в долгах по уши! А ты все тянешь резину! Как завтра снимать будем, я уже не знаю!

Черноволосый вздернул свой заостренный подбородок:

– Это не я тянуть! Это ваши…

– А меня послушать трудно?! – перебил его режиссер. – Я триста раз уже объяснил, как нужно сделать. Эх, да что с тобой разговаривать! Все как об стенку горох…

«Zuendapp», со скрипом опустившийся на все три колеса под напором ребят, отвлек внимание руководства. Вокруг «железного коня» столпилась небольшая группа людей во главе с Громовым, который сантиметр за сантиметром принялся ощупывать и обнюхивать драгоценную машину, отыскивая повреждения. К сожалению, совсем без них не обошлось. От удара из колес выбило несколько спиц, а при кувыркании немного помялось переднее крыло да содралась эмаль с коляски в том месте, которым она зацепила грунт. А в остальном – все было в полном порядке, хотя Виктору так не казалось. С озабоченным видом он и так и сяк разглядывал «раны» своего мотоцикла, прикидывая одновременно в уме, как их можно исправить. На его плечо легла нежная рука Алены.

– Ну вот, видишь – он почти не пострадал! – подбодрила девушка, чмокая своего возлюбленного в ухо.

– В том-то и дело, что почти, – тяжело вздохнул парень. – Вот вмятина какая… и вот… Говорил же им – давайте без опрокидывания! Так нет же, «не будет смотреться»! А как тут без поломок?

– Да не переживай ты так, милый! Ты все сделал очень хорошо! Мотоцикл ведь тяжелый, не мопед какой-нибудь! Я думала, что все будет гораздо хуже.

Громов приобнял подругу:

– Если честно – я тоже так думал. В конце концов, риск был запланирован…

– А ты и не такие ужасы ремонтировал, – вставила Алена. – Помнишь, Мишка на своей «Яве» в кювет слетел? Помнишь?

Словно из-под земли рядом со слегка побитым трофейным мотоциклом появился ассистент режиссера с блокнотиком и ручкой.

– Так, так, – забормотал он себе под нос, присев рядом с Громом и ковыряя царапину на коляске ногтем. – Крыло – в сосиску, краска – ободрана, колеса… Кстати, что с колесами? Ехать он может?