Странно, конечно, но Лере даже и в голову не приходило, что сына мог оскорбить ее сговор с Ланой. Ведь тогда именно ее вмешательство дало Варе в руки козыри для официального отказа Димке в браке. Ведь, по мнению женщины, со стороны матери всё было сделано исключительно ради счастья ее дорогого мальчика.

— Ну что ж такое?

Она снова не дозвонилась до сына и, уже не сдерживаясь, швырнула сотовый в сторону дивана. Телефон, приземлившись на него, кувыркнулся несколько раз и застрял между подушками. Но Валерия даже не глянула на эти кульбиты коммуникатора. Ее горячая материнская кровь снова бурлила, направляя всю свою ненависть на семью Архиповых.

— Во всём виноваты только вы! – заводилась она постепенно. — Это всё твое семейство за что-то невзлюбило меня… За что? Что плохого я вам сделала? Смотрели на меня как на чужачку… как на недостойную женщину для их разлюбезного и дорогого друга… Я что, была недостаточно хороша для него? – уже почти кричала она в пустоту. — Я честно пыталась полюбить Гошу, но что поделаешь, если он не привлекал меня, как мужчина… Я же позволяла ему любить себя, и Милославскому этого было достаточно. Он был счастлив! Вы слышите? Счастлив! А вам всё не так что-то было… косились, нашёптывали мужу… что взаимная любовь – это настоящее счастье, – она перевела дух. — Ну и спасла вас ваша любовь? – ухмыльнулась вдруг Лера. — Спасла? Вот и любите теперь друг друга… на том свете и дочурку свою заберите к себе.

Последние слова она произнесла практически шепотом, потому что слёзы градом полились из ее глаз, а горло сжали спазмы горечи: «Я столько сделала ради тебя, сынок! Если бы ты только знал про всё… только ради тебя… ради твоего счастья…»

Резкая трель сотового прервала метания Леры по комнате. От этого звука она вздрогнула и дернулась в поисках источника неприятного звука. Телефонная мелодия очень раздражающе, до зубовного скрежета вбивалась и вбивалась в мозг истерички Леры, находящейся и без этого явно не в себе, с нервами, взвинченными до предела. Лихорадочно вздохнув, она зашарила глазами в поисках ее источника и, словно гончая, взяла след. Найдя предмет, издающий шум, зло схватила его и с ненавистью уставилась на светящийся экран.

Звонок был с неизвестного городского номера, и поэтому она, не церемонясь, рыкнула в динамик:

— Кто?

После секундного замешательства на том конце ответили наконец:

— Здравствуйте! Вас беспокоят из второй городской больницы. Отделение травматологии.

— И? – не поняла Лера звонившего. — Что надо-то?

Женщина на том конце провода, явно не ожидавшая такой грубой реакции на ее звонок, смутилась, а потом быстро протараторила:

— Двадцать минут назад после ДТП к нам поступил Дмитрий Георгиевич Милославский…

— Кто? – заорала Валерия. — Повторите! Кто?!

— Милославский Дмитрий Георгиевич… – начала было сотрудница больницы.

— Сыночек… – выдохнула несчастная мать. — Родной мой, любимый мальчик… – она надрывно всхлипнула. — Что с ним?

— Я же сказала… в ДТП попал, к нам привезли…

— Он… он…

Лера, заливаясь слезами, больше не могла сказать ни слова, но женщина, разговаривающая с ней по телефону, в вопросах, задаваемых родственниками пострадавших, была тертым калачом.

Ни минуты не сомневаясь в конкретности так и не озвученного вслух предположения, она пояснила:

— Да жив ваш сын! Жив. Множественные переломы левой руки и перелом голени левой ноги, гематомы… сотрясение мозга. Да всё нормально в принципе. Месяц-два, и ваш мальчик как огурец будет. А до свадьбы так и вовсе заживет. Приезжайте. У нас посещение… – и женщина стала выкладывать, что необходимо привезти в больницу, номер палаты и график посещения больных.