Дробь отобьют по коридору,
А вслед нам смотрят мужички,
И юноши бросают взоры…
Так мы с тобою, милый друг,
Повспоминаем, повздыхаем,
Обсудим всё, что нас вокруг,
Здоровья, счастья пожелаем
Друг другу и, хоть не зайдём,
Так на часок или минутку,
Всегда услышимся, поймём,
И улыбнёмся новой шутке.
Устало сердце
Моё сердце устало, сломалось от горя,
Ему биться хоть как-то, и то тяжело.
Пульс ослаб, словно кляча, идущая в гору,
Тащит тупо поклажу, и пусто седло.
То, что было привычно, незыблемо просто,
Всё исчезло, рассыпалось пеплом вокруг,
Посреди этой пыли я пигмеем вне роста
И прочерчен уже запретительный круг.
Зависть
Не знаю, что значит белая зависть,
Но для меня она есть навсегда
Чёрная – и ничем не поправить.
Пятна без солнца, серость ума,
Когда очень хочется, что у другого:
Дом и машина, муж иль жена.
Или, к примеру, привязан хворобой
К койке: "Вот отдых тебе, старина!"
Вроде давно удивить меня трудно,
Зависти суть в общем-то не вопрос,
Но прозвучала фраза подруги
Громом, как обухом. Апофеоз
Этого самого чёрного чувства,
(Просто не хочется вновь называть),
Нет, не искала я вовсе сочувствия:
"Еду на кладбище к дочке", сказав,
И услыхала, о, лучше б ослышаться,
"А мы, по здоровью, все дома сидим.
Тебе хорошо, ещё можешь ты двигаться,
Дети к нам ездят, сподручнее им"… .
Список Иоланты
"Пани Ирена Сендлер спасла 2500 еврейских детей
из Варшавского гетто…"
Мне слышится чье-то ворчанье:
"Спасали еврейских мальчишек,
Девчонок зачем-то спасали,
Народец совсем никудышный.
Жиреют они год от года,
Другие – в трудах непомерных
Евреи – народ весь негодный
Христа-то распяли, наверно…
А если и не распяли,