Да, да – именно из воздуха.

Все эти прозвища живут в атмосфере классной комнаты, или школьного коридора, или даже в школьном дворе, куда ребятишки выбегают побеситься во время переменок.

Как именно прозвища материализуются – покрыто тайной.

Вдруг, совершенно неожиданно для всех, в шуме и гаме школьной перемены звучит вдруг смешное словцо – «жирдяй», и все почему-то точно знают, что словцо это относится именно к большому и толстому мальчику Вадику Шуру, который, кстати сказать, скромнехонько стоял в сторонке и старательно кушал бутерброд с колбасой.

И все. Прозвище прилипло!

– Эй, жирдяй!

– Жирдяй пошел!

– Жирдяй, дай колбаски!

И так далее, и тому подобное…

С течением времени одноклассники привыкли к облику толстого Вадика и перестали дразнить, а слово «жирдяй» превратилось в кличку. В старших классах и эта кличка отмерла. А новой так и не придумали.

Получилось, что вообще никакой клички у Вадика не оказалось, и его окликали по фамилии – Шур.

Правда, малыши иногда позволяли себе крикнуть: «Жирдяй идет», когда уже повзрослевшим старшеклассником Вадик случайно оказывался на этаже первоклашек. Но Вадик не сердился, даже немного гордился своей популярностью.

Впрочем, как-то незаметно это прозвище прилипло к свеженькому первоклашке, соответствующей внешности.

Владимир Семенович с Вадиком не дружил, но относился к нему с симпатией. Характер отношений между школьниками, да и вообще между детьми, подростками и даже юношами, довольно трудно определить – дружба ли это или взаимная симпатия. Во всяком случае, одноклассники или ученики параллельных классов иногда оказываются в таких ситуациях, что попросить помощи или придти на помощь друг другу можно лишь в том случае, если ты испытываешь к человеку чувство дружбы.

Владимир Семенович ничуть не удивился столь позднему появлению Вадика. Потому что ожидал нечто подобное. Сегодня днем на его глазах Вадик не то, что ушел, а буквально умчался из собственного дома. И Владимир Семенович оказался невольным свидетелем этого события.

Но это оказалось не тем, о чем Владимир Семенович подумал. То есть Вадик ушел из дома не в обычном, так сказать, повседневном смысле слова – скажем, ушел из дома подышать свежим воздухом или ушел из дома в школу или в гости. Он ушел из дома, как, например, Лев Николаевич Толстой – с концами.

Что же произошло? А вот что.

Наскоро сделав уроки, что давалось легко, Владимир Семенович отправился в гости к другу и однокласснику Алику.

Собственно говоря, это не было в известном смысле походом в гости. Понятно, что если в гости – то обязательно усадят за стол, дадут чего-нибудь вкусненького и так далее и тому подобное. В данном случае никакого угощения Владимира Семеновича там не ждало. Тем более, он с Аликом и не договаривался заранее, что зайдет к нему. Так что он вполне мог и не застать Алика дома. Такое, кстати сказать, довольно часто случалось. Один мальчик направлялся к другому и в пути разминались.

Так и сегодня получилось, но дело не в этом.

Владимир Семенович вошел в подъезд, поднялся на второй этаж и собрался, было, нажать три раза на кнопку звонка (хотя квартира и была коммунальная, но звонок был общий, так что звонить нужно было каждой семье разное количество раз), но тут увидел, что дверь квартиры приоткрыта.

Такое бывало. Но, хотя дверь и была отперта, прежде чем войти, он все равно трижды нажал на звонок, чтобы предупредить Алика о своем приходе.

Обычно, не успевал звонок прозвенеть, как дверь отворялась и в проеме показывалась рослая девочка с пушистой головой и большим глазами, которые только и можно было различить в полумраке. Это была Аликина соседка по коммунальной квартире Таня.