— Телефон в спальне, — запихивая в рот кусочек воздушного омлета.

— Так иди и возьми, — цедит сквозь зубы.

— Доем…

— Доешь потом! — отключая звук на телефоне, рявкает он. Как же я их ненавижу! Прикрыв глаза, делаю глубокий вдох. — Быстро, Юна!

— Приятного аппетита, — таким тоном, что мне за него еще прилетит. Резко подскакиваю со стула, уйти не успеваю. Плечо обжигает резкой болью, часть оконного стекла рассыпается вдребезги...

18. Глава 18

Стас

Сука!

А-а-а-а-а!!!

Бью ладонями по стене, пока они не начинают нещадно болеть, но даже это не усмиряет огонь, что разъедает изнутри душу. Руки дрожат, как у запойного пьяницы, хотя секундами ранее уверенно жал ими на курок! Сползаю по стене, бьюсь два раза затылком. Боль не усмиряет, не отвлекает. Стукнуться бы так, чтобы отключиться, чтобы забыть это утро! Не имею права подставить команду!

Сука-а-а-а!

Сердце бахает в горле, в висках… Такое ощущение, что оно бахает везде, а в груди пусто. Я только что лично пустил себе пулю в сердце!

Поднимаюсь на ноги, смотрю в прицел, наблюдая суету в доме Серебряковых. Я знаю, что с Юной все в порядке. Зацепил ювелирно, но я дохну от того, что нажал на курок. Я дох все то время, что смотрел в прицел. Несколько минут персонального ада. Я не мог позволить себе эмоции в тот момент, на карте стояла ее жизнь. Хладнокровный ублюдок по эту сторону прицела, невинная жертва по другую. Дрогнул, когда она подскочила со стула. Выдохнул и спустил курок. Выполнил приказ, но жрать себя за этот выстрел буду всю оставшуюся жизнь.

Наша работа не всегда про добро. Результат — любой ценой. Если приказ приходит сверху, генералы напрягают жопу. Нужно кого-то пустить в расход. Так действуют все спецслужбы мира. За красивой картинкой общей победы стоят личные поражения.

— Стас! — слышу в гарнитуре голос Лиса. — Отходим! — нервно командует. — Стас, минута сорок! — отсчитывая секунды, орет он несколько раз. — Тебя ждут у Серебряковых! — заставляю себя двигаться.

Нам надо успеть уйти до того, как сработает охранная система. План сегодняшней операции был разработан за одну ночь. Вводные данные по всем жителям в округе двух километров собрали за первые два дня, поэтому выбрать точку не составило проблем. Договориться с совестью не получилось. Будь на месте Юны другая…

Не знаю, как бы я себя чувствовал, но вряд ли меня так ломало бы.

Заворачиваю эмоции, укладываю винтовку в чехол. В доме не остается следов моего пребывания. Машина ждет у ворот, сажусь на заднее сиденье, с пробуксовками срываемся с места. Через десять секунд включаются камеры и охранная система дома.

Парни молчат. Они в курсе, что мы выполнили дерьмовый приказ. В курсе, как я к этому отношусь. Они были в кабинете, когда я срался с Багировым, отказываясь слушать план, который вчера нам кинули на рассмотрение. Багиров пытался переиграть, но альтернативы нам не оставили. Яр пытался до меня это донести. Если хочу находиться рядом с Серебряковой, делаю все, что мне приказывают. Меня отстранят, как только поймут, что Юна — личное. Могут и из управления попросить.

— Если ты отказываешься выполнять приказ, его выполнит другой! — орал Ярослав, пока я не понял, что выбора нет.

Мать твою!

Кому-то другому доверить ее жизнь? Малейшая ошибка может стать фатальной.

На следующей точке забираем второго снайпера. Она садится рядом. Бьет по плечу, сжимает его в знак поддержки. Ей стрелять не пришлось. Я не позволил, взял слово с единственной девчонки в команде, что она не нажмет на курок. Со своими договориться легче. Могли ведь прислать левого спеца. Спасибо Яру, не позволил. Верил в меня. Его не подвел, но себе душу выжег.