Подняв лицо от крана, взглянула в зеркало. Лицо красное, но теперь благодаря холодной воде. Мне нельзя поддаваться чувствам и эмоциям, нельзя мечтать, нельзя кому-то симпатизировать. Сложно оставаться равнодушной к чужой заботе. Лгу сама себе, сложно не реагировать на заботу Стаса. С первой нашей встречи между нами что-то происходит. Будто невидимая нить связала наши судьбы. Рядом с ним я дышу по-другому, я чувствую вкус жизни, который давно потеряла. Я боюсь этого до болевых спазмов в желудке, но врать себе смысла нет. Свою жизнь я могу доверить только Стасу. Я боюсь его темную сторону характера, но я к ней тянусь. Для меня она привлекательнее благородства. Хотя этого у Юматова не отнять.

Я ведь следила за выпусками новостей после бойни в загородном клубе. Видела репортажи с «героями», но герой там был один — Стас. Обидно, когда подвиги совершают одни люди, а награды и лавры собирают другие. Он ведь не пойдет возмущаться, бить себя в грудь и требовать, чтобы признали его заслуги. Стас ведет себя так, словно ему этого не надо. Он подставляется под пули из-за принципов, а не наград.

Повесив полотенце, иду ложиться спать. Утром меня отвезут к Мише. На губах появляется улыбка. Мне понадобится много сил, чтобы не разреветься. Вот еще один герой, который бросился из-за меня под пули. Думать о Мише безопасно. Пусть Игорь его недолюбливает, но вредить не станет. Запретив себе думать о Стасе, ложусь в постель, накрываясь с головой.

**** ****

Утром отец присылает горничную, которая меня будит и передает распоряжение отца — спуститься к завтраку. Она не видит, как я поджимаю губы и сжимаю челюсти до легкой боли. Мы давно стали абсолютно чужими друг другу, порой мне кажется, что он меня ненавидит. Возможно, я недалека от истины. Папа для дочки должен стать защитой и опорой. Кто, если не папа, должен баловать девочку? Я часто пытаюсь вспомнить, каким он был раньше. Кажется, он всегда был со мной таким…

Быстро умываюсь, спускаюсь вниз. Родитель сидит в столовой, просматривает что-то в планшете. Когда-то эта комната была моей любимой, я прибегала с раскрасками и садилась за маленький стол, который здесь находился специально для меня. Высокие, до потолка, окна, нет штор. Их никогда не было, поэтому днем здесь всегда светло. Эта комната могла бы стать уютным гнездышком для дружной семьи. А теперь мне сюда приходить не хочется, потому что папа часто проводит здесь время.

— Доброе утро, — подхожу к столу, здороваюсь.

— Долго спишь, Юна. Учись вставать пораньше. В обязанности хорошей жены входит подать мужу завтрак и проводить на работу, — не отрывая взгляда от экрана. Меня коробят его замечания и нравоучительный тон. Вчера он опять пил. Под глазами мешки, глаза красные. От него все еще несет перегаром, даже дорогой парфюм неспособен скрыть вчерашние возлияния.

— Разве в доме Игоря недостаточно прислуги? — не повысила тон, но внимание отца я привлекла. Все-таки порой мне сложно бороться со своей натурой, бросаю периодически вызов.

Оторвавшись от просмотра документов, папа воззрился на меня. Впору было начинать просить прощения, сейчас начнет рассказывать, где настоящее место женщины, как она должна вести себя с мужем. Я давно выучила этот монолог наизусть. Приготовилась слушать и молча кивать, но Игорь меня спас, позвонив на телефон отца. Так я думала до начала разговора.

— Доброе утро, Игорь, — мысленно кривлюсь, когда слышу, как отец разговаривает с Гараниным. Усыновил бы его, а меня оставил в покое! Пока отец рассказывал, как у нас дела, я быстро наполнила тарелку едой. Может, успею поесть до того, как они испортят мне аппетит. Вчера я так и не поужинала. — Да, она уже проснулась. Почему трубку не поднимаешь? — зло обращается ко мне.