— Не густо, — вскинул брови адвокат. — Но не критично, я запрошу всю необходимую мне информацию сегодня же и займусь этим вопросом. Мне нужно встретиться с Родиной и поставить в известность органы опеки. Ситуация и без того наделала много шума, вам это ни к чему. Если не возникнет проблем, мы быстро оформим отцовство, и девочка останется у вас до полного выздоровления матери.

— Какие проблемы могут возникнуть?

— У нас слишком мало данных о Темниковой и её дочери. Чтобы делать какие-либо выводы, мне сначала нужно подробно изучить вопрос.

Кивнул, складывая пальцы в замок перед своим лицом. Главное, что за ушедшие выходные я постарался сделать для Оксаны всё возможное для улучшения её состояния. Теперь же, имея подтверждение своего отцовства, можно заняться и всем остальным. Если Ангелина была всё это время с Викторией Родиной, возможно и основные документы на девочку остались у неё.

— От меня что-то требуется? — уточнил у Олега Геннадиевича.

— Пока нет. Сейчас разберусь с документами и опекой, а дальше уже будем оформлять.

— Спасибо.

Зазвонил мой телефон. Брат решил напомнить о себе.

— Не буду тратить моё и ваше время, — тут же подытожил адвокат. — До встречи, Вадим Николаевич.

— До встречи, — кивнул ему и переключился на звонок: — Слушаю.

— Почему не звонишь? Какие новости? — с ходу налетел Миша.

— Поздравляю, у тебя есть племянница.

— Отлично. Что с Оксаной?

— Сделал всё, что мог. Надеюсь, скоро поправится.

— Ты сам как? Ангелина останется с тобой?

— Я занялся вопросом оформления отцовства. Так что — да.

— Ясно. Нужна какая-нибудь помощь? — продолжал он сыпать вопросами.

— Вроде нет, Мих, справляюсь. Спасибо.

— Если что-то понадобится, сразу звони, — и снова этот тон старшего на семнадцать минут брата. — Слушай, в среду к нам приезжает бабушка. О тебе наверняка будет спрашивать.

Блин. Не хотелось бы вываливать на неё свои косяки. Не время ещё.

— Не говори ей пока ничего. Лучше я сам.

— Как скажешь, — не стал спорить Михаил. — Ладно, ещё созвонимся.

— Пока.

Остаток дня я попытался посвятить делам. Получалось с переменным успехом. Мысли то и дело возвращались к Оксане, и я то и дело проверял телефон, ожидая известий. Смог немного отвлечься на собрании летнего туристического сезона. Хоть как-то расшевелил мозги, направив их в другое русло, а потом получил звонок из больницы.

— Извините меня. — Я тут же вышел из зала совещаний и с гулко бьющимся сердцем принял звонок.

— Вадим Николаевич, здравствуйте. Вас беспокоит Крохин Борис Александрович, звоню вам по поводу нашей пациентки.

— Да, я записал ваш номер. Слушаю вас, — произнес, едва сдерживая нетерпение.

— Оксана Даниловна пришла в себя этим утром.

После этих слов сердце громыхнуло в груди, и я застыл в ожидании, прохрипев один единственный вопрос:

— Как она?

— Состояние удовлетворительное. Аппарат искусственной вентиляции лёгких отключили, Оксана дышит самостоятельно. Присутствует общая слабость, но рефлексы в норме. Имеется спутанность сознания, говорит она мало, на вопросы практически не отвечает. Сейчас мы проводим ряд обследований, включая компьютерную томографию, после этого назначим лечение.

— Я могу приехать?

— Да, ненадолго. Как правило, присутствие близких и родных положительно влияет на восстановление сознания.

Да уж, близким меня назвать сложно, разве что с большой натяжкой…

— Хорошо, скоро буду.

Быстрым шагом направился в свой кабинет, как из-за двери зала совещаний выглянула моя помощница.

— Вадим Николаевич, вас дождаться? — спросила она торопливо, заметив, что я ухожу.

— Нет, заканчивайте без меня.

***

Когда я приехал в больницу, известно стало уже значительно больше. Путанность сознания у Оксаны была из-за частичной потери памяти.