Они какие-то психопаты? Маньяки? Кто они?

Меня ведут ко входу в дом. Мысленно отмечаю, что здание выглядит очень внушительно и дорого, а во дворе припарковано несколько дорогих тачек премиум-класса.

Маньяки могут быть богатыми?

Боже... Думаю, да...

Оказываемся в просторном паркинге, который занимает весь первый этаж. Один из братьев тянет меня вверх по лестнице, и я понятия не имею, который из них, потому что не вижу цвета глаз. И тут меня прорывает:

– За меня могут заплатить! Пожалуйста, дайте мне позвонить отцу! Он всё решит! Пожалуйста!!

Оба молчат. Один тащит меня по коридору, второй идёт следом. Открывается дверь, меня вталкивают в какую-то комнату. Потом дверь закрывается, и я остаюсь одна.

Молочу кулаками по деревянной поверхности.

– Выпустите меня! Выпустите!

Тишина в ответ. Никто не открывает.

Так... Ладно... Меня не убили. Просто заперли.

Соберись, Лика!

2. Глава 2

Али

Зависнув взглядом на укусе на своей ладони, ощущаю поднимающееся давление в паху. Забавно... Мазохистом я никогда не был. Но вот эти следы зубов и сама девчонка, которая умудрилась прокусить мою плоть, меня явно заводят.

Два года без секса в тюрьме были отстойными. Когда я вышел, у меня был двухнедельный секс-марафон, но сейчас я снова голоден. От качественного траха меня отделяет лишь один телефонный звонок, но ведь у нас есть вот эта резвая малышка...

Перевожу взгляд на монитор, пристально всматриваюсь. Картинка довольно чёткая, камеры пашут на высшем уровне. Можно разглядеть и припухшие от слёз глаза девчонки, и её губы, шевелящиеся в беззвучном бормотании. Словно она говорит сама с собой.

Сидит на кровати, прижав ноги к груди и обхватив их руками. Туфли сняла. Сверкает красным кружевом трусиков и своей аппетитной задницей из-под задравшегося платья.

Про камеры она, конечно, не знает. Их там две. Брат поставил, пока она недолго спала. Одна под плазмой, другая на стене над изголовьем кровати.

Подглядывая за девчонкой, я испытываю странный кайф. Хотя вуайеризмом никогда не страдал.

Она выпрямляет ноги, разглаживает платье, прикрывая бёдра. Проводит пальцами по своим светлым длинным волосам. Чешет кончик носа ноготком. Потом задирает голову смотрит в потолок. Он зеркальный. Проводит пальцами под глазами, стирая остатки туши. Собирает руками волосы, делает из них какую-то буклю на макушке, оголяя тонкую шею. Растирает её ладонью, словно пытаясь согреть и размять.

Я снимаю рубашку. В комнате вдруг становится жарко.

Минут через пять девчонка вскакивает и подбегает к двери. Истерично барабанит по ней и кричит:

– Эй! Ну сколько можно?! Я уже несколько часов здесь! Может, уже озвучите свои требования, а?! Чего вы ждёте?!

Ответа нет, и ей быстро надоедает биться в дверь. Отвернувшись от неё, упирает руки в бока и деловито осматривается. Губы шевелятся. Уверен, что она сыплет проклятиями в наш адрес. Букля на её макушке разматывается, и волосы рассыпаются по плечам и спине, словно вуаль. Некоторое время мечется по комнате, потом вновь смотрит на дверь и заявляет, грозя пальцем:

– Лучше отпустите меня, пока ещё можно всё урегулировать мирно! Понятно?

За моей спиной прокашливается брат.

– Знаешь... Меня бесит её голос, – признаюсь я, не отрывая взгляда от экрана. – Вот когда молчит – такая... вполне себе. Но стоит ей открыть рот... Короче, заткнуть её очень хочется. Может, рот заклеить?

Брат садится рядом, швыряет на стол паспорт. Беру его в руки.

– Это было в её сумке?

– Да. В потайном кармане. И пара банковских карт.

Открываю паспорт. Горева Анжелика Игоревна... Дата рождения... Ей двадцать. Адрес прописки... На фотке она выглядит совсем юной.