В международной анатомической номенклатуре (литературе) вегетативная нервная система называется «автономной», что подчеркивает её независимость от воли человека в противовес соматической нервной системе. Мы не можем регулировать артериальное давление, длительность сна, частоту сердечных сокращений, частоту дыхательных движений. Всё это регулируется организмом автоматически (без нашего желания и осознанных действий) за счёт этой самой вегетативной нервной системы. Соматической нервной системой мы можем управлять, то есть, подумать о том, что надо поднять руку – и сделать это, захотеть откашляться – и покашлять.

– Почему «российский диагноз» ВСД, связанный с нарушением деятельности вегетативной нервной системы отличается от зарубежных терминов?

– Я понимаю это так: наш диагноз указывает на локализацию (место, систему), которая приводит к появлению симптомов, а западные коллеги акцентируются на причине, которая их вызывает – стресс и реакция организма на него, тревога или депрессия. По моему наблюдению и мнению многих коллег, лучше бы оставалось название «вегетативная дистония» или «надсегментарная вегетативная дисфункция нервной системы». Название нейтральное, и пациенты воспринимали бы его более адекватно. Во многом это связано с нашим менталитетом. Когда российскому пациенту ставят диагноз «тревожное расстройство», «депрессивное расстройство», с его стороны это вызывает большое недоумение, а иногда даже агрессию.

Не обладая медицинскими знаниями, не связывая своё самочувствие с перенесённым стрессом, который может быть, как острым, так и хроническим, люди начинают возмущаться. Пациенты говорят: «Да, у меня колотится сердце, при чём тут тревожность? У меня нормальное настроение и нет никакой депрессии». Для того чтобы убедить пациента, что ему нужно воспринимать этот диагноз адекватно, требуются значительные усилия с обеих сторон.

Конечно, врачи не могут спорить с официальной классификацией заболеваний. Диагнозы мы ставим, как это требуется. Но проходит достаточно много времени для того, чтобы пациент, посетив несколько врачей, (потому что первому, кто поставил этот диагноз, он не поверил), наконец-то согласился и начал правильное лечение. А многие так никогда и не лечатся, делают массажи, лечатся всякими нетрадиционными методами (пиявки, банки), пьют БАДы, в то время как заболевание хронизируется и ещё больше нарушает качество жизни (сон, аппетит), истощает жизненную энергию).

– Так уж случается, что одни термины приходят, а другие уходят. Населению ещё надо привыкнуть к словам «тревога» и «депрессия» не как к обывательским наименованиям, а как к медицинским терминам. Но ведь есть такие названия, которые в медицине больше не применяют. Например, «олигофрен», «идиот», «кретин». Раньше так называли больных людей, которым ставили соответствующие диагнозы: олигофрения, идиотия, кретинизм и т. п. Что скажете об этом?

– Да, это пример того, как некоторые слова из медицинской литературы «переходят в народ» и становятся обидными или даже ругательными. А бывает наоборот, когда термин изначально относился к физике, затем к физиологии, а в итоге стал иметь совсем другое значение. Таким является понятие «стресс» – stress от англ. «нагрузка, напряжение» (ранее слово использовалось в физике).

В последние десятилетия стресс стали отождествлять с повышенной психической нагрузкой, нервным переутомлением. На самом деле с точки зрения физиологии, стресс – это универсальная ответная реакция организма на какие-либо новые условия жизни или события. В неё вовлекаются симпатическая нервная и эндокринная системы. Стресс – это ответ системы «мозг-тело» для адаптации (приспособления) организма к изменяющимся условиям. И в норме цель этого ответа – сохранение стабильности и здоровья.