Он вдруг всё-таки сместился вправо, мазнув губами по щеке и остановившись на её губах. Горячо выдохнул и прижался теснее, смазывая помаду, дразня и выворачивая Машину реальность наизнанку. От этого нехитрого заигрывания током прошибло обоих так, словно они пренебрегли правилам, известным ещё с детства, о том, что нельзя совать пальцы в розетку. Мужская хватка заметно усилилась, а глаза напротив отчётливо потемнели, выдавая его желание с головой. Баженова же каким-то чудом сдержала стон, но прогнулась в спине уже по своей воле вжимаясь грудью в его тело.

Со стороны они, наверное, выглядели как перебравшая алкоголя и решившая устроить любовное шоу на виду у всех окружающих парочка, но ни её, ни Зорина этот смущающий факт не волновал. Его волновали её губы, а Машу его действия и давление ширинки на живот.

- Я покажу тебе что хочешь, в чём хочешь и как хочешь, только доверься и согласись, - почти не разнимая губ, тоном змея-искусителя пробасил он.

А её и искушать-то можно было не стараться. Баженова уже была готова вопреки здравому смыслу на многое, если не на всё. Машинально приоткрыла рот, приглашая. Медленно провела ладонями по бугристым мышцам рук, наслаждаясь ощущениями, которые дарили ей эти прикосновения. Наверное, случись сейчас потоп, землетрясение и появление инопланетян, то она не заметила бы. Потому что мало того, что теряла себя в его объятиях, так ещё и понимала, что невероятно по нему скучала за эти пять с небольшим месяцев, которые они не виделись. По его обаятельной улыбке, проникновенным взглядам, голосу. Хотелось помимо причин его пропажи узнать и о том, как его дела, как проходят дни, как и с кем провёл Новый год, потому что с шестнадцати лет все праздники, кроме этого года, он отмечал у них дома, если был не занят на работе. Хотелось слушать, смотреть, дышать с ним в такт. Хотелось того, что Богдан сейчас предлагал не ей, а роковой красотке Мусе, которую случайно встретил в баре.

Эта мысль, пусть и не совсем, но отрезвила, напомнив о главном и вопросах, продолжавших кружиться в голове неспокойной стайкой маленьких птиц. Зорин же, не подозревая какой бедлам вызвал у неё внутри одним своим появлением, хотел уже было углубить поцелуй, но она в последний момент отстранилась, запрокинув голову назад.

- Ты всем красивым девушкам, с которыми сталкиваешься в клубах, это предлагаешь? - поинтересовалась как бы между делом, заглядывая ему в глаза. - Или это я такая особенная?

Мужчина облизнув губы, на которых осталась её помада, сощурил горящие глаза и, жадно оглядев Машино лицо, отрицательно покачал головой.

- Ты первая, Мусенька. Говорю, стоило тебя увидеть, как всё замерло вокруг. Ещё ни капли алкоголя не выпил, а на ногах из-за тебя еле стою, - произнёс твёрдо. - Возможно всё это звучит очень странно и высокопарно, но это чистая правда. Ни от кого в жизни так не торкало, как от тебя в эту самую секунду, и я не дурак, чтобы, почувствовав такое, позволить тебе пройти мимо.

Каждое слово её одновременно и окрыляло, и огорчало, усиливая обиду.

Значит никто до "Мусеньки" не торкал, да? И их прежнее общение, когда она была собой, для него просто пустой звук? Он же её матерью своих будущих детей в последнюю встречу называл! Говорил, что уже на исходе, что больше не хочет её отпускать, что... Ой, мамочки, как же неприятно! Как же больно! Как же...

Маша отвернулась, пряча глаза и эмоции в них. Однажды Богдан уже воспользовался её слабостью. Да так, что она до сих пор в себя прийти не могла. Повторять подобное ещё раз у неё, мягко говоря, желания не было. Но и спускать эту ситуацию ему с рук Баженова не собиралась. Хватит с неё! Хватить быть слабовольной овечкой, смотрящей на него всю жизнь влюблёнными глазами! Этой ночью она покажет ему то, что никакие Роковые Муси в мини ей настоящей в подмётки не годятся! Отомстит за все свои страдания, переживания и уязвлённую гордость, а потом поставит на нём точку! Чёрную, круглую и жирную! Чтобы на всю жизнь запомнил! Любить после этого, конечно, вряд ли станет меньше, но хотя бы перестанет надеяться и ждать пока Богдан Зорин соизволит отнестись к ней серьёзно, а не как к одной из своих бесчисленной череды подружек.