– Я буду там же, – перебил его Рихард, прекращая дальнейшие рассуждения Ритуса.

– Хорошо, – согласно кивнул Ритус, поняв, что спорить не следует.

Ритус подошел к кровати, на которой лежала Ася. Она вроде бы спала, во всяком случае, грудь поднималась и опускалась ровно. Мужчина поставил стул рядом с кроватью.

– Ася, привет, – он наклонился к ее уху.

Дыхание ее не прервалось, не задержалось – она не слышала его.

– Мне очень хочется помочь тебе, но я не знаю, где ты. Если бы я узнал место твоего пребывания, вытащил бы тебя.

Ася не двигалась.

– Попробуй сам, – Ритус отодвинулся вместе со стулом.

Рихард присел на кровать, обмакнул губку в вино, провел ею по губам. Несколько капель скатились по щеке на подушку, несколько осталось на губах.

– Выйди, пожалуйста.

Ритус удалился.

Спустя два часа Рихард вышел из комнаты, в которой спала Ася. Ритус сидел на кухне.

– Поешь, – предложил он Рихарду.

– Не хочу.

– Если ты собираешься в путь, тебе потребуются силы не только для себя, но и для нее. По виду могу предположить, что ты догадываешься о ее месте нахождения.

– Есть кое-какие мысли.

– Она всегда разговаривает во время ваших уединений?

– Тебе обязательно знать об этом?

– Нет.

– Нет.

– Ты совсем обессилил ее?

– Наверное.

– А сам?

– Частично.

– Сначала поешь, потом расскажешь о своих ощущениях.

– О чем?

– Ощущениях. Что ты чувствовал? Меня интересуют не слова – они могут оказаться лживыми. Сердце не лжет никогда.

Рихард ел не спеша, обдумывая слова Ритуса. Ощущения. Легко сказать: расскажи об ощущениях. Тем более о таких.

– Было что-то новое? – перебил его размышления Ритус. – Не так, как обычно?

– Да.

– Было тепло, жарко, прохладно?

– Холодно.

– Хотелось пить?

– Да.

– Чувствовал много цветов или один?

– Нет. Цветов не было.

– Пустота или темнота?

– И то и другое.

– Преобладание чего?

– В равной степени.

– Чувствовал что-нибудь мягкое?

– Нет.

– Мне надо подумать.

Рихард молча допивал бокал вина.

– Если вокруг много пустоты – она в лабиринте. Цветов нет – темнота. Скорее всего, она в замкнутом пространстве без света. Земля ведь мягкая, а ты не почувствовал ее – значит, она в пещере. К тому же там холодно. Да, она в каком-то замкнутом пространстве, очень большом или, может, ей кажется, что большом, без света. Там холодно. Может, под землей. Уже что-то. Я попробую, но не слишком надейся.

– Это было лишнее.

– Я должен был сказать.

Ася в очередной раз оглянулась. Она слышала, явно слышала какой-то звук. Она снова опустилась на пол. Пить все еще хотелось, но не было испепеляющей жажды. И вроде бы согрелась, сама не зная, как. Она успокоилась, и вся превратилась в слух. Надо выяснить: откуда идет звук, иначе она никогда не сможет выбраться отсюда. Вот еще. А если это враг? Нет, сердце не бьется, как тогда, в момент опасности. Наоборот, оно успокоилось, даже слишком. Враг может быть обманчив, может принять любой облик. Нет. Не в этот раз.

Ася сидела, вся обратившись в слух, несколько часов кряду. Руки и ноги затекли, но она не чувствовала ни холода, ни голода, ни, что самое поразительное, жажды. Она ждала. Идти не было сил. Надо оставаться здесь. Если перед ней враг – он не заметит ее и пройдет мимо. Если друг – найдет: доведет сердце. Она не заметила, как начала дремать. Очнувшись, поняла: что-то изменилось. Медленно поднявшись, спиной опираясь о стену, осмотрелась по сторонам: как будто можно что-то рассмотреть в этой кромешной тьме. И увидела мелькнувший огонек. Он был настолько крохотный и так быстро исчез, что могло показаться, что его вовсе не было. Ася, забыв об усталости, об опасности, ринулась в сторону, где ей почудился свет. Она бежала, задыхаясь, легкие должны вот-вот разорваться, но ее это не трогало. Если не выберется, все равно умрет. Если враг, пусть убьет. Она поскользнулась на скользком полу и упала, сильно ударившись при падении коленом. Сознание вновь покинуло ее.