Нет, трупов в своей жизни я конечно повидал достаточно много, даже больше чем хотелось бы, причём в разной целостности и состоянии. Но то, что ждало меня внутри дома, такого видеть мне ещё точно не доводилось. Сразу же у выломанных с корнем входных дверей, почти на самом пороге, я наткнулся на труп ещё одного мужчины, что так же лежал в луже собственной крови. У него не хватало правой руки и была почти оторвана голова, что держалась лишь на тоненьком лоскуте кожи. Рядом с ним лежало тело молодой женщины, видимо его жены, у которой был только вспорот живот, с торчащими во все стороны кишками. Осмотрев поближе их уже давно окоченевшие тела, получалось, что они мертвы уже больше суток. Более детальное изучение дома дало мне только то, что здесь явно была борьба. На что чётко указывала перевёрнутая, и разбитая в щепки мебель, обильно заляпанная кровью.

– Я уже в остальные дома заходить боюсь. – но делать нечего, надо. И мои самые страшные опасения подтвердились. Во всех остальных домах оказалось практически тоже самое. Выбитые входные двери, и куча изуродованных тел с оторванными конечностями, что валялись тут же, неподалёку, в лужах уже давно запёкшейся крови. Жители явно от кого-то спасались, пытаясь укрыться у себя дома, но это видимо им нисколько не помогло. И самое страшное, что были среди этих истерзанных тел и детские. И каким бы циничным я не стал за годы службы в армии, но вот на детские трупы никогда не мог спокойно смотреть. Мне сразу же хочется тому, кто это сделал, вцепиться собственноручно в глотку и порвать его на куски голыми руками.

Выйдя на улицу, чтоб немного прийти в себя после всего увиденного, я попытался понять, что же тут всё же случилось, и что мне теперь со всем этим делать? Телефонов я здесь не заметил, даже столбов линий электропередач и тех у них нет. Нет ни техники, ни телевизоров, с какими бы то ни было бытовыми приборами. Одни только глиняные да деревянные черепки, вместо посуды, да и как я успел разглядеть, к тому же, странно они все как-то одеты.

Все в каких-то длинных рубахах, вместо привычной одежды, в которых судя из учебников истории, ещё в глубокую старину ходили. Телогрейки из шкуры, обувь из выделанной кожи, и тоже довольно странного пошива. Староверы они все что ли? Я слышал, что где-то на Дальнем Востоке еще остались такие вот поселения. Которые напрочь отвергают все блага цивилизации и чтят лишь один покон предков. Может это и есть они? Тогда что за кровавая резня здесь случилась? Судя по их ранам, то это точно не огнестрел, да и не волки или какое другое зверьё всё это с ними проделало. Те в дома так не захотят, выломав при этом на своём пути все двери. На проделки медведя тоже не тянет. Ведь даже если допустить саму мысль, что это натворило лесное зверьё, то почему тогда тела не сожраны, и даже не обглоданы. А лежат себе целёхонькие, ну почти половина из них целая, на прежних местах. И выглядит здесь всё так, как будто всех этих жителей, голыми руками рвал на части кто-то просто чудовищной силы. Чего в принципе быть не может. – Ничего не понимаю!

Забыв об усталости, я нашёл рядом с домами неглубокий овраг, куда и стаскал всех жителей этого злосчастного поселения. Выкопать яму необходимого размера я просто не смог бы. Поэтому аккуратно сложил всех в братской могиле, укрыл сверху взятыми в ближайшем доме одеялами и как мог, засыпал землёй. Когда я закончил с погребением, уже начинало темнеть. Ночевать здесь мне совсем не хотелось, но и в лесу я тоже ночевать не хотел. Поэтому починив дверь в одном из меньше всех запачканных кровью домов, я всё же решился переночевать в нём.