Мужчина внимательно оглядывал меня от носок острых туфель до блондинистой макушки. Без вражды, но… с усмешкой! Ему еще смешно?!

Джеймс Маск выглядел особо неформально, что выбивалось из виденного мною образа по фотографиям. Черная футболка, подчеркивающая крепкий торс и руки, темные джинсы, неброский ремень. Чуть влажные темно-русые волосы, гладковыбритое лицо. Вид свежий. Я бы решила, что человек вышел из спортзала и отправился домой. Похоже, его выступление завершилось, и господин Маск позволил себе быть вне протокола. Но больше всего меня поразила сумочка в его руках. Да-да, та самая от Джилли Чу, что я оставила в коробке в конференц-зале!

– Вы разглядываете меня, будто впервые увидели, – решила подловить его.

Он посмотрел на меня пристально, а в уголок рта закралась улыбка.

– Выходит, вы все помните?

– А не должна? – изогнула я бровь. – Мне интересно, вы всегда стираете память девушкам, с которыми решили провести вечер? – выстрелила я наугад. Это было опасно. Очень опасно, учитывая, что я ничего не помнила. Его охрана могла растерзать меня в клочья или даже повернуть все так, что я вломилась в чужой номер и украла что-то. Упечь за решетку. Пожалуй, всю непредсказуемость этой встречи я осознала только сейчас.

Темные брови чуть дернулись вверх, выказывая удивление, но, похоже, моя гипотеза рассмешила его.

– Нет, Джоан, я так не поступаю.

– Неужели? А как вы поступаете? – решила я поиграть в игру «а задай очередной вопрос, чтобы разговорить собеседника». В журналистской практике и даже в психологической есть такой прием: нужно начать с чего-то. Пусть даже и разговор пойдет о погоде. И постепенно «клиент» расскажет, при условии доверия, что его волнует на самом деле.

– Я отвожу девушек домой, если они лишаются сознания, – парировал он в легком тоне.

– Еще и пошарили в моей квартире, – решила я обличить его в мошенничестве, пока он не сделал того же в мой адрес. Разумеется, диктофон был включен заблаговременно. Пожалуй, облако виртуальной памяти может озолотиться на мне, сколько я сбрасываю записей.

– А ты не промах, – бросил он и приблизился. – Но нет, я просто довез тебя домой.

– Следили за мной без моего на то ведома, – еще один пункт под запись. Закон о личной жизни запрещает подобные вещи. Хотя я сама грешила подобным.

Он сделал еще шаг и встал очень близко. Но даже на каблуках я смотрела снизу вверх, что неимоверно злило.

– Выключи запись, Джоан. И мы поговорим. Ты не понимаешь, во что ввязалась.

Мои глаза вспыхнули. С секунду я колебалась, но медленно достала из сумки телефон. Показала, что запись остановлена и убрала обратно, еще раз включив.

– Я же попросил, – он протянул руку, как учитель, застукавший школьника за шпаргалкой.

Заметил, шельмец! Свою досаду я постаралась скрыть за маской невозмутимости. Выключила запись, но он продолжил держать руку, явно не доверяя мне.

– Вы серьезно?

– Серьезнее некуда.

– Ладно, давайте договоримся. Вы сами положите телефон мне в сумку, проверив диктофон, – отдавать свое средство коммуникации я не собиралась.

Он хмыкнул, но согласился. Посмотрел экран, проверил фоновые программы. Я открыла сумку, и он бросил его туда. Меня обдало запахом дорогого свежего одеколона. Запах ощутился внезапно, но не сбивал с ног, когда выливают полфлакона. А манил отголоском, заставляя женщину принюхиваться, брать след. Поймав себя на этой мысли, я не удержалась от фырканья.

–Что? – спросил он, явно прочитав, какие-то эмоции на моем лице. Но признаваться ему, что я думаю о его запахе и принюхиваюсь, было верхом непотребства в данной ситуации, поэтому ляпнула первое, что пришло в голову: