– Да уж! – согласился с ним Ахметов. – «Серийник» и сам по себе проблема, а уж с дочкой депутата…

– Он не депутат, а заместитель председателя Законодательного собрания! – поправил старшего товарища Белкин, за что был награжден грозным взглядом исподлобья.

– Ладно, к черту заместителя! – рявкнул Антон. – Мы в любом случае должны найти ублюдка, который это вытворяет, так? Значит, и будем этим заниматься, а всякие там депутаты и председатели пусть занимаются своими делами и не лезут в наши!

– Твои б слова да этим самым депутатам в уши… – едва слышно пробормотал Дамир, предчувствуя кучу препятствий на пути поиска злодея. – Главное, чтобы об этом не пронюхали СМИ, иначе нас сожрут!

Алла приятно удивилась, когда неожиданно позвонил Мономах и пригласил ее выпить вместе кофе: раньше они встречались только на тренировках в альпинистском клубе или в больнице. Интересно, что у него на уме? Алла была далека от того, чтобы заподозрить в его приглашении романтическую подоплеку, однако то, ради чего он на самом деле попросил о встрече, стало для нее неожиданностью.

– Надо же, как тесен мир! – пробормотала она, когда доктор вкратце изложил причину, по которой они оказались в маленьком кафе на Конюшенной.

– Вы о чем? – удивился он.

– Фамилия вашей подруги – Калганова?

– Откуда…

– Моя подчиненная занимается ее делом. Вы с ней знакомы: Валерия Медведь.

– Значит, дело все-таки есть?

– Пока непонятно.

– Это как?

– Есть вопросы к экспертизе. Я порекомендовала Медведь обратиться к Ивану Гурнову с целью проведения повторного вскрытия: если его выводы будут отличаться от заключения патолога больницы, в которой умер сын вашей подруги, тогда и станет ясно, есть уголовное дело или нет. Надеюсь, Гурнову вы поверите?

Иван Гурнов, заведующий патологическим отделением в больнице Мономаха, одновременно работал и в СК: именно Суркова в свое время предложила ему сотрудничество. Если Мономах и мог положиться на чьи-то слова, то, пожалуй, только на слова Ивана!

– Ему – да, – ответил он на вопрос собеседницы.

– Вот и ладненько… Владимир Всеволодович, насколько хорошо вы знали покойного?

– Честно признаюсь, хотел бы знать лучше, – вздохнул он. – Не стану лукавить, Алла Гурьевна, я не знаю, принимал ли Костя наркотики, и понятия не имею, что могло его заставить это сделать! Единственное, на что я могу опереться, – это слова Маши Калгановой и идиотские доводы следователя о том, что, дескать, развод родителей мог заставить великовозрастного парня стать наркоманом!

– Согласна, – кивнула Суркова, – это ни в какие ворота не лезет! Скорее можно поверить в то, что он не выдержал напряженного графика рабо…

– Ерунда, Алла Гурьевна! – перебил Мономах. – Ординаторам и впрямь приходится вкалывать, но у нас не потогонная система, как в Штатах или в Южной Корее, да и в эту профессию не идут слабаки, уж можете мне поверить, – особенно если речь идет о потомственных врачах! Мать Кости – врач, дедушки и бабушки – тоже, поэтому он отлично представлял себе, что это за работа, и не сломался бы так легко!

– Вы не можете с уверенностью это утверждать, – возразила Суркова. – Сами же сказали, что недостаточно близко знали парня!

– Я в общем говорил.

– В нашем деле необходима конкретика. Попробуем ее добыть, а я прослежу, чтобы все было сделано добросовестно. Вы не смотрите, что Валерия Медведь молода, она весьма неплохой специалист, а станет еще лучше, когда приобретет побольше опыта. Она справилась с несколькими сложными делами, и я научилась ей доверять. Лера умна, въедлива и изобретательна. Если вы верите мне, то должны поверить и в нее!