– Ах, да!.. Я и забыла про ваше пари.

– А про свое собственное?.. Но хорош же и я!.. Я стараюсь мешать вам заработать что-нибудь и вместе с тем пытаюсь вернуть вам ваше богатство! Вот вам дилемма…

– Все это не должно мешать нам подумать об ужине… Надеюсь, вы примете его от меня.

– Пожалуй, не сегодня… Впрочем, я, как служащий у вас, кажется, заработал его… Принимаю в счет жалованья.

Столкновения между пограничными жителями весьма часты, так как рабочие на приисках, люди обыкновенно спокойные, и ковбои, народ буйный, живут друг с другом как кошка с собакой.

Все начинается в один прекрасный день со спора в салуне из-за какого-нибудь пустяка, но тотчас пускаются в ход ножи и револьверы. Не обходится без пары убитых, и никого это не заботит. Одним или двумя бродягами меньше – и слава богу! Все знают, что место их сейчас же будет занято другими.

Случается, что и достоянию трактирщика наносится ущерб, но в конце концов постояльцы сами платят за убытки, и все улаживается ко всеобщему удовольствию.

Иногда, впрочем, головы бывают разгорячены больше обыкновенного, и конфликт принимает широкие размеры.

Обороняющиеся спасаются в домах, а наступающие, возбужденные порохом, кровью и водкой, осаждают эти импровизированные крепости.

Пьянство и убийства продолжаются, пока одна из сторон не одержит верх.

Если приходит подкрепление со стороны сочувствующих, борьба приобретает всеобщий размах и выливается в настоящую битву, сопровождаемую ужасными сценами, но редко все это длится долее суток или полутора.

Бессребреник, по-видимому, хорошо знавший нравы и обычаи пограничного населения, терялся в догадках о причинах продолжительности беспорядков.

– Отчего, – обратилась к нему миссис Клавдия, – эти буйства, опустошающие мои владения, продолжаются не какие-нибудь сутки, а целых три дня и притом все усиливаются?

Бессребреник задумался на минуту, затем спросил:

– Есть у вас враги?

– Не знаю!

– Не было ли у вас столкновений с ковбоями?

– Ни прямых, ни косвенных.

– Быть может, ваши рабочие задевали их интересы?

– Нет!

– В таком случае происходит что-то непонятное для меня… Эти беспорядки, как мне кажется, четко организованы: лишь только они затихают в одном месте, как тотчас же разгораются в другом. Наверное, какое-то влиятельное лицо сеет смуту среди населения и старается разорить вас…

– Но с какой целью?

– С целью завладеть вашим имуществом.

– Вы меня удивляете!

– Не уговаривал ли вас уже и прежде инженер продать ваши владения?

– Да, в моих собственных интересах…

– А главное, в интересах его сообщников… Он?.. Такой честный!.. Такой заботливый…

– Да, он может быть именно таковым, как вы его описываете, но при всем том он янки, а от этих людей никогда не знаешь, чего ждать.

– На каком основании вы так говорите?

– На основании сведений, собранных в Фокс-Хилле по пути сюда… Выслушайте меня. Нефтяной королевы не трогали до сих пор, потому что она кормила всю округу, но сегодня, разрушив ее дом, магазины и скважины, пытались взломать несгораемый сундук, где не было денег, но зато хранились купчие планы, межевые акты, – одним словом, все, что может интересовать землевладельца. Кроме того, исчез шериф: умер, по словам одних; бежал, как говорят другие; и охранительный комитет не подает признаков жизни. Все это мне кажется чрезвычайно знаменательным.

Миссис Клавдия слушала внимательно и в душе не могла не согласиться с джентльменом. Одно, между тем, изумляло ее, и одновременно приводило в восторг среди сонмища бедствий, превративших ее из богачки в нищую, – это тот несомненный интерес, который Бессребреник проявлял к постигшему ее несчастью.