– Отчет на стол до конца дня! – потребовал шеф, грозно топорща усы. – Копию – в дивизион внутренних расследований.

– Будет исполнено, – отрапортовал я и отправился к себе.

Заправил в пишущую машинку пару проложенных копиркой листов, но прежде чем успел собраться с мыслями, распахнулась входная дверь и в кабинет ввалился нагруженный какими-то коробками Алан Портер.

– Меня к тебе направили, – сообщил он, занимая стол Навина. – Для улучшения координации!

– Новости есть? Что-нибудь удалось нарыть в морге?

– Ничего.

– Таксистов проверил?

– Тоже пустышка, – разочаровал меня детектив. – Собираюсь составить хронологию последнего дня жертвы. Не хочешь присоединиться?

– Хочу, но пока не могу, – вздохнул я, начав печатать отчет.

Алан внимательно посмотрел на меня и не удержался от недоуменного возгласа:

– Какого черта ты вообще забыл на вокзале?

– Встречался с информатором.

– И когда теперь освободишься?

– Понятия не имею.

– Знаешь, Виктор, – хмыкнул вдруг детектив, – у меня складывается впечатление, что ты не заинтересован в раскрытии этого преступления!

– У тебя складывается неверное впечатление.

– Но ты им не занимаешься! Я понимаю, дело тебе навязали, но ведь это убийство! Убита восемнадцатилетняя девушка, а мы даже не знаем, как и где это произошло! Тебя это совсем не задевает? Ты поэтому с ее родителями встречаться не стал?

Я обреченно вздохнул, оторвался от пишущей машинки и уставился на Портера.

– Алан, скажи мне, кто из нас занимается раскрытием убийств, я или ты?

– Но это совместное расследование!

– Вот и делай свою часть работы и оставь мне мою, – попросил я тогда. – А теперь, будь добр, заткнись и не мешай.

Детектив нервно расправил усы, но ввязываться в перебранку не стал и начал распаковывать притащенные с собой коробки. Потом развернул лист ватмана и принялся расчерчивать его непонятными загогулинами, но меня его манипуляции занимали сейчас меньше всего. Отчет, в первую очередь – отчет…

С отчетом провозился пару часов, потом внимательно все перечитал и в целом своей интерпретацией событий остался вполне доволен. По крайней мере, опровергнуть мои слова не сможет никто из возможных свидетелей перестрелки. Главное, чтобы Патрика и его грудастую секретаршу не отыскали…

Разделив листы на две стопки, я подписал каждую страницу и отправился в приемную капитана. Оставил там отчет, спустился в дивизион внутренних расследований и вручил тамошнему письмоводителю второй экземпляр. Потом заглянул к Филиппу Раевски, но инспектор криминальной полиции ничего полезного сообщить не смог.

– Работаем над этим, – только и буркнул он.

Я холодному приему ничуть не смутился, закурил и стряхнул пепел в переполненную пепельницу.

– Что ты от меня хочешь, Виктор? – вздохнул Раевски. – Пока еще никто не задержан, если тебя это интересует.

– Родстер нашли?

– На соседней улице, – подтвердил инспектор. – В нем следы крови на водительском месте, проверяем больницы.

– Все же зацепило одного? – заинтересовался я.

– Удивительно, что только одного, – хмыкнул Филипп. – Криминалисты насчитали в машине два десятка пробоин. – Он откинулся на спинку кресла и спросил: – Сколько длилась перестрелка?

– Недолго. – Я задумался и предположил: – Из револьверов секунды три-четыре палили, не дольше.

Раевски достал мятую пачку папирос, закурил и уставился в потолок.

– Одного понять не могу, – задумчиво пробормотал потом инспектор. – Стрелков было по меньшей мере четверо, и ты никого не заметил?

– Нет, – ответил я для разнообразия чистую правду. – Может, их было двое?

– По револьверу в каждой руке? – задумался Филипп и покачал головой: – За уши притянуто. Виктор, сам посуди, в таком темпе всадить с обоих рук в цель два десятка выстрелов из двадцати четырех – это надо быть настоящим профессионалом, а тебе ли не знать, что…