– Что с тобой?

– Все нормально!

– Слушай, сколько лет прошло, а в тебе та черта так и сохранилась.

– Какая еще «черта?» – насторожился я.

– Такая, – поставил меня Вершинин перед фактом. – Вечно из тебя надо вытаскивать подробности, словно клещами вытягивать.

– Скажу тебе сразу – я вдовец.

– «Етить тебя налево»! – будто прострелило Вершинина. – Как так-то? Что же с Ленкой случилось?

Антон в тот момент был абсолютно уверен, что моя первая любовь стала последней, до чего он был убежден в том, что я являюсь однолюбом.

– Надеюсь, что с Леной все хорошо… – стал я прояснять, что Антону показалось весьма непонятным.

– Теперь я вообще не могу «въехать»? Тогда почему ты вдовец?

– После переезда в Москву, мы расстались…я встретил другого человека.

– О как. Честно сказать – не ожидал услышать от тебя такое…

– Изменил я Лене…

Вершинин окаменел. Я продолжил:

– Мою жену звали Светланой. Это она умерла много лет назад от тяжелого заболевания.

– Да-а… – пробормотал Антон, слушая внимательно мой монолог.

– Ту девушку, ну ту самую, которую я провожал на поезд, это и есть она – Ольга. Света была ее матерью. С Леной я не успел сделать детей. Даже не знаю, как сказать: «Жалею я или нет?! – не знаю.» Есть удивительные внуки – девочка и мальчик, очень способные, поэтому с одной стороны, я не виню себя в произошедшем, а если посмотреть с другой – то и любви у меня в браке никакой не было. Жили на вид, чтобы не травмировать дочь и не стыдиться перед обществом.

– Ой-ой-ой-ой… – запричитал Антон. И позвал официантку, подносившей заказ за соседний столик.

– Слушай вас!

– Сто грамм коньяка. Какой у вас есть?

– Армянский, дагестанский, есть камю.

– А что это такое? – удивился Антон.

– Это французский коньяк… – опередил я официантку.

– Несите «камю» – потребовал Антон. – Здесь курить можно?

– На веранде нельзя, вы можете отойти к цветочной клумбе – с сожалением произнесла девушка.

– Ты натолкнул меня на употребление алкоголя… – обвинил он меня.

– Разве ты пьешь? По тебе не скажешь?

– Я пью хорошие и дорогие напитки! А ты можно подумать не пьешь?

– Не пью и давно курить бросил!

– Ты бросил курить? – с каким-то сомнением он переспросил.

– Бросил давно, вот сорок лет было в мае.

– Не верю…Не могу поверить – уперся Вершинин.

«– Не хочешь – не верь», – произнес я с безразличием. – Что мне теперь, результаты обследований тебе показать или снимок легких?

– Да ладно! Все-все. Верю!

Официантка принесла камю:

– Что-то еще желаете? – и посмотрела на нас обоих.

– Больше ничего – ответил Антон, отпив сразу половину стакана, затем выдохнул сморщенным взглядом и продолжил: – Пойдем, отойдем к клумбе – и достал пачку незнакомой мне марки сигарет.

Он закурил, а я встал в метре от него, отворачивая голову, чтобы не дышать табачным дымом. Вершинин с удовлетворением затягивал сигарету, пока ничего не спрашивая. Мне стало в этот момент как-то неловко, что началась одышка от запредельного волнения, а учащенный пульс был заметен по дергавшейся футболке в районе груди. Аритмия, ее тон я слышал в своих ушах.

– Что с тобой? – тут же заметил Антон и сразу выкинул сигарету.

– Нормально-нормально – с непрерывным выдохом ответил я.

– Какое «нормально»!? Пойдем за стол обратно! Со здоровьем у тебя не совсем хорошие дела!

– Есть немного, – продолжал я учащенно дышать.

– Умеешь ты удивлять – меня удивил, себя до такой степени удивил! Не вздумай людей здесь удивлять! – сказал он испуганно и попросил у той же официантки стакан минералки.

– У меня инфаркт был, поэтому здоровье и барахлит!

– Таблетки есть с собой какие? Может врача?

Я достал из кармана импортные таблетки от сердца и давления и выдавил из двух пластинок по таблетке.