Я подняла свой взгляд и увидела того мужчину, с которым я ехала на работу. Это было сегодня, а как будто целую жизнь назад.

– Здравствуйте.

Он присел на соседнее сидение, а я сделала вид, что меня интересует маршрут, по которому еду.

– Как прошел день?

– Как обычно.

Я слегка улыбнулась и тут же вернула безразличие на лицо. Я ошиблась. Он явно не болен. Кожа на мозолях отошла, а внутри, где все было воспалено, торчала огромная заноза. Он ее не заметил. Человек, который терпит, явно вытащил бы ее.

– Вам следует пойти к врачу.

Мужчина вздернул бровь, и я взглядом показала на занозу.

– Я и сам могу справиться.

– И занесете себе кучу других бактерий. Мне жалко вашего диагноста.

Троллейбус остановился на остановке, и пара человек вышли из него. По крыше начал стучать дождь. Я вспомнила, что забыла свой зонт на работе. Я так старалась сбежать из того места, что забыла посмотреть в окно.

– Вы устали?

– Совсем немного.

То, что принято говорить людям в конце рабочего дня. Усталость есть, но она ощущается иначе. Я с таким недочувством не сталкивалась. Каждый день я массировала свои ноги и устраивалась удобно в кровати, чтобы снять напряжение между позвонками.

– Это не будет странным, если я попрошу вас достать эту занозу из моей руки?

Такие предложения уже поступали в мой адрес, поэтому я просто кивнула. Диагностам и так приходилось не сладко. Их работа кипела на столько, что они не успевали попить воды.

– Надеюсь, потом вам будет недалеко добираться до дома. Это последний троллейбус.

– Прогуляюсь.

Вежливая улыбка, которая ничего не значит. Как я хотела оказаться дома, где смогу показывать свои эмоции, тайно, но искренность стала для меня лекарством от всех бед. Мария пусть и была моей племянницей, но она стала для меня ближе.

Почему у меня нет своих детей? Я отказываюсь от вариантов молодых людей, потому что не смогу жить с человеком, которого не люблю. Мне высылали кучу программ, но я всегда присылала письмо с отклонением. Меня поддерживают, потому что я – врач. Если бы я пошла учиться на педагога, меня бы заставили иметь семью, чтобы быть примером для учеников. Так как я стала опекуном Марии мне перестали высылать кандидатов, записав мою племянницу как семью, но это не означало, что, если я бы захотела, мне не дали бы выбрать мужа. Просто теперь я не одна и безумно была этому рада.

– О чем задумались?

Мужчина с длинными кудрявыми волосами наклонил голову в мою сторону, от чего мне стало неловко. Хорошо, что я привыкла скрывать свои эмоции.

– Бытовые задачи.

– Понимаю.

В его глазах загорелся огонек, но он быстро пропал. Странный тип. Я с первого взгляда могла определить, болен человек или нет, а тут… Я посмотрела снова на руку молодого человека и увидела все еще торчащую занозу. Такое было бы нелегко терпеть человеку, на которого не сработала вакцина.

– Как вас зовут, мисс?

– Ария Фостер.

– Приятно познакомиться, Ария. У вас красивое имя.

Я улыбнулась, чуть не забыв сохранить свою безэмоциональность.

– А вас?

Мужчина посмотрел на меня, а затем отвел взгляд в сторону. Его лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок.

– Сэм, – он снова вернул взгляд на меня, – Сэм Уилкер.

Троллейбус остановился. Двери бесшумно открылись, и несколько людей вышло на улицу. Под каплями дождя они становились мокрыми, но никто даже не реагировал на это. Им не было холодно, противно. Им было все равно. По моему телу пошли мурашки. Хорошо, что эту реакцию вакцина не смогла заблокировать.

– Моя остановка следующая, – я встала с сидения, – если вы не передумали, то приготовьтесь выходить.

Сэм встал с кресла и протянул мне руку, чтобы я аккуратно спустилась с возвышения, на котором располагались сидячие места.