Принимаю ванну с солью, патчи под глаза, кислородная маска «SOS» на лицо. Чуть больше макияжа, чем обычно, и результат в отражении не дает усомниться: la chica perfecta! Надеваю лифчик и глажу еще свежую татуировку под грудью, которую никто не видит, как и меня настоящую. Только внезапно установка на прекрасный день дает сбой, и я вспыхиваю от серии флешбэков – зубы на шее, пальцы сжимают грудь… Черт!

Вот почему щеки снова красные? Почему сбивается дыхание и сердце стучит быстрее? Он же мне даже не нравится! Не противен, не спорю, но бесит! Он же… он же, как обезьяна!

Закидываю жвачку в рот и спускаюсь вниз. Четыре градуса и дождь – в самый раз для моих белых лодочек, блин.

За рулем мне наконец удается успокоиться, а от Кукушкиных шуток дурацких в коридоре перед парой я даже смеюсь. Пока не встречаю острый взгляд, который на корню режет уверенность в себе. Не зря же я спотыкаюсь, как дура? Зато Милованов спокоен, точно пульс покойника. Будто и не целовал меня, будто у него и не срывало крышу!

Хватаю Риту под руку, и мы вместе исчезаем в кабинете. Правда, скрыться надолго не удается – уже скоро Богдан проходит мимо и садится прямо за мной, а я ловлю себя на том, что не дышу. Лекция начинается, а все мои мысли далеко за пределами скандинавских мифов.

Осторожно опускаю голову на руку и поглядываю через плечо назад. Что? Это самооборона! Мало ли, что он там затеял, пялится, скорее всего, на меня, может, что-то еще замышляет. Думаю поймать его с поличным, но качок спокойно беседует с Зориной, которая свесилась с парты и без слов умоляет посмотреть на ее грудь. 

Роняю ручку, черт! Он замечает, наклоняется со мной, но я успеваю перехватить ту первая. А он – мое запястье. 

- Убери лапы! – шиплю на него, но Богдан сегодня невозмутим.

- Вот Цыганова и сходит за учебниками, раз ей неинтересно. Вместе с… - Диана Ашотовна пробегает глазами по списку, пока я тщетно пытаюсь возразить, сажусь прямо и изображаю прилежную студентку, - с Миловановым.

- Но я…

Не скажу же при всех, что не хочу идти именно с ним?

- Ой, как от вас искрит, - бормочет Ритка на ухо. – А прикинь, вы поженитесь? Мила Милованова! 

Она ржет, но мне ни капли не смешно. 

- Кажется, у меня больше нет подруги. 

Выскакиваю первая, спешу по лестнице вниз, только бы не оставаться с Богданом рядом. Забегаю в библиотеку, называю фамилию Ашотовны и учебники, которые нужны. 

- Третья полка сверху, - указывают мне на шкаф.

Высоко, блин. Я тянусь, тянусь за книгами…

- Можете взять подножку.

- Да я сама.

Грудь стягивает, как от удара, когда вдруг чувствую горячее дыхание в волосах. Здоровые лапищи перехватывают сразу несколько томиков по зарубежной литературе и вручают мне. Потом еще и еще. Только когда становится тяжело, прихожу в себя и спешу поставить книги на стол.

Пока я расписываюсь за двадцать экземпляров, Милованов подхватывает бо́льшую часть и выходит. Я сама готова была бежать от него еще пять минут назад, но показное равнодушие бесит, оказывается, еще больше грязных домоганий.

- Богдан! – зову, догоняя его с парой несчастных учебников, прижатых к груди. – Насчет «Гладиатора»…

- Ты. Туда. Больше. Не сунешься, - чеканит каждое слово.

Я и не собиралась. Я хотела сказать, что не выдам его никому и больше не буду лезть к ним с Зоей. Так я решила после долгих мучительных раздумий. Но все это было до его наглых, дерзкий заявлений.

- И почему же? - Поворачиваю голову и щурю глаза. 

- Потому что я так сказал.

Нет, он совсем охренел? Разворачивается и уходит. Его спина в красном худи для меня, как тряпка для разъяренного быка. Разгоняюсь вперед.