– Ещё хотел тебе сказать, твой “удар божественным светом” неплох, но надо немного доработать. Можно сэкономить энергию, ускорить запуск и увеличить мощность.

– Усилить, но сэкономить? – я вскинул брови. Такой вариант в голове не укладывался. – Это получается, можно увеличить КПД?

– Ага, причём элементарно, – улыбнулся он и откинулся на резную спинку кресла, обитую изумрудно-зелёным бархатом. О, да! Поважничать и повыпендриваться. Это у нас семейное.

– И как же? – не дождавшись продолжения, спросил я.

– Ты не поверишь!

– Попытаюсь.

– Большую роль играет положение локтей и правильность хвата клинков. Ты делаешь это вот так, – он встал из-за стола, взял две стоявшие в специальной корзине трости и изобразил мою позу. Потом слегка развёл локти в стороны так, что полусогнутые руки и обе трости оказались в одной горизонтальной плоскости. – А вот так надо на самом деле.

– Бред какой-то, – вырвалось у меня. Главное, чтобы он не обиделся. Я всё ждал, когда он заржёт и скажет, что он пошутил, но не тут-то было.

– Ну, не хочешь, как хочешь. Так в клинки будет переходить не половина направленной в них силы, а процентов восемьдесят. А там можешь выбирать, сделать удар более мощным при тех же затратах или оставить таким же, но сэкономить.

– Ты же обещал, что можно сэкономить, но сделать сильнее.

– Правильный вопрос! – улыбнулся он. – Для этого надо учесть ещё и постановку ног. У тебя поза, как у сломанного многодетного танцора!

– Зашибись! – вспыхнул я. – Я там ему жизнь спасаю, а он разглядывает, не мешаются ли мне бубенцы! Я валяюсь, вся в колючках!

– Не кипятись, – хмыкнул он. – Смотри, как надо.

Он изобразил нечто похожее на зенкуцу-дачи из каратэ, только направление коленных чашечек немного изменил. Я в прошлой жизни в юности посещал почти три года школу кёкусинкай, с такой позой должен справиться.

– Сделаешь так и удар получится в полтора раза мощнее, а силы потратишь почти в два раза меньше.

– Ладно, допустим, – примирительно кивнул я. Помню рассказ брата, как угол среза выхлопной трубы кроссового мотоцикла может повлиять на результативную мощность двигателя. – А что насчёт скорости нанесения удара?

– А тут ещё проще, – он поставил трости в корзину и снова уселся в кресло. – Ты же не молитву читаешь, а рэпчик какой-то. Я бы заржал, просто тогда не до смеха было, реально боялся, что нам с тобой фраппучино больше не пить. Кстати о кофе, коньяк будешь? Мне тут один французский богатей подкатил старинную бутылочку из собственной коллекции.

– Оригинальный соскок с фраппучино, – хохотнул я. – Ну давай, раз сегодня мы никуда не торопимся.

Отец достал из скрытого бара мутную тёмно-зелёную бутыль и два снифтера, в каждый из них налил немного благородного напитка и один протянул мне. Может быть я всё-таки не аристократ ни хрена? Вот не ценитель я выдержанных полсотни лет в дубовых бочках коньяков, хоть ты меня режь! Более молодые экземпляры гораздо приятнее для меня, лет пять или семь, а эта элита еле в глотку заходит, хоть солёным огурчиком закусывай. Не без труда усвоил ещё один бокальчик за мирной беседой и меня неудержимо потянуло на боковую.

– А почему мы в Москву не на самолёте? – спросил я у отца. В сопровождении нескольких охранников мы катили в столицу на фамильном лимузине. Андрей ехал следом на новёхоньком “Юпитере”, я ему даже немного завидовал, первым сел за руль моей новой машины.

– Скорее привычка, – ответил он, глядя вдаль на жёлтые поля. – Когда был паладином, меня к самолёту не подпускали на пушечный выстрел, приборы начинали сходить с ума. Потом стал обычным магом, а привычка осталась.