– Надеюсь, что нет. – Том тоже смотрит на него.

– Ненавижу розовый.

– Да, мне тоже не нравится. – Согласился со мной старший Гетте.

– Пока будешь на кухне, налей мне в стакан газировку. – Необычная просьба от моего брата таким ранним утром. Он прекрасно знает, что я первым делом пойду к холодильнику.

– Газировку в 7 утра? На тебя не похоже. – Я недоверчиво покосился на Томаса.

– Хорошо, кинь туда хлопьев.

– Ладно.

Кидать хлопья в стакан с газированной водой я не рискнул, но всё же сделал любимый сэндвич Тома.

После завтрака наш день полностью повторил предыдущий: строгая форма, автобус, старое здание школы, книги. Всё прошло по хорошо известному сценарию.

Только один инцидент испортил настроение. Мы поругались с учителем, он ведёт предмет "Общение и социализация". В наказание старик заставил нас убирать кабинет. Сейчас уже не смогу вспомнить причину ссоры, кажется, я ему нагрубил. Классический случай. Но нам даже повезло, потому что мы занимались уборкой вместо обязательной спортивной программы во второй половине дня.

Я ещё долго возмущался, пока Томас не кинул в меня тряпку, пахнущую мыльным средством, и не пообещал затолкать её мне в рот, если не заткнусь. Мы мыли столы и стулья. Их не много, 9 столов и столько же стульев. Прошло полчаса. Уже заканчивали с уборкой, как к нам решил заглянуть одноклассник.

Его зовут Нолан Паркинсон. Наш ровесник, но ростом с десятилетнего ребёнка. Он тот ещё козёл. Помните наши разговоры о том, что каждый человек живёт в каком-то маленьком мире? Так вот. Готов поспорить, Нолан и его родители живут в буржуазном мире. Этот мир наполнен тиканьем дорогих часов, торопливыми шагами молодой служанки, вечным запахом жжёных свечей и незрелых овощей. Почему я так думаю? У богатой семьи есть молоденькая прислуга, пару раз я даже видел, как она встречала его у ворот школы. Кстати, она симпатичная. Пуританка. Его родители – партнёры в прибыльном бизнесе, связанным с изготовлением часов. Мать Нолана повёрнута на вегетарианстве и восковых свечах. Поэтому я представляю мир Нолана именно таким.

Наверняка сейчас он снова пришёл, чтобы поиздеваться. Ко мне этот придурок не рискует подходить, потому что в прошлый раз я надел ему на голову цветочный горшок и спустил с лестницы. Нолан подошёл к столу, которым был занят брат и толкнул ногой его ведро с тряпкой. Мыльная вода булькнула и обдала ноги Тома брызгами. Я скрипнул зубами, но ещё сдерживаюсь.

– Эй, Том. Слышал, что ваша бабка снова в больницу угодила. Как думаешь, она не будет долго мучиться? – Парень сделал паузу, чтобы распробовать свои слова. Паркинсон чувствовал их на языке как шипучую конфету.

Знаете, что самое ужасное? Он делает это ради чистого удовольствия. Богатенький ублюдок любит издеваться над людьми, чувствовать своё превосходство. Мальчишка с довольным видом звякнул массивными часами на тонком запястье. Готов поклясться, это его любимый звук. Дорогие часики папаша подарил. Не помню его имени. В школе любые аксессуары запрещены, но для Нолана можно всё. Потому что щедрый мистер Паркинсон много денег потратил на это невозможно старое здание.

Хоть Нолан и строит из себя нечто божественное, он опасливо косится в мою сторону. Видимо, ждёт, когда я взорвусь. Я до сих пор удивляюсь, как меня не выгнали из школы за то, что я делал с Ноланом. В подростковом возрасте я не чувствовал границ и иногда был жесток. Один раз заставил Нолана снять с себя штаны и вымыть ими пол в кабинете. Сейчас мне стыдно за это. Ладно, я вру. Совсем не стыдно. Но это очень плохо. Не делайте так. Моими границами всегда был брат. Он меня останавливал, когда я перегибал палку.