– Позаботься о нем, как о своем собственном, умоляю тебя! А завтра отнеси на седьмой участок, там он будет в безопасности. – Незнакомка машет здоровой рукой, показывая направление. Проводит ладонью по лицу, оставляя полосы грязи и крови. Каждое слово, каждый шаг даются ей с огромным трудом. – Нико! Отнеси его к нему… – Всхлипнув, исчезает за деревьями. Идет напролом через кусты, шатаясь и плача.

Требуется несколько секунд, чтобы оттаять от шока. Из всей развернувшейся перед моими глазами сцены мое изумленное сознание вычленяет самое главное.

– О ком я должна позаботиться? Эй, подождите! Куда вы?! Вам плохо, вы истекаете кровью… – Спешу вслед за женщиной, но она уже скрылась за деревьями. – Вернитесь! Я вам помогу…

Я и себе самой сейчас затрудняюсь помочь, не говоря уж о посторонних, но все равно не хочется отпускать ее, раненую, избитую, на грани обморока или чего похуже.

За моей спиной раздается писк.

На ледяных, недавно оттаявших прелых листьях и сосновых иглах лежит сверток, из которого виднеется детский кулачок. Крохотные пальчики сгибаются, разгибаются, словно рисуют в воздухе. Подхватываю ребенка на руки, кутаю в жакет. Кто эта женщина?! Положила дите на ледяную землю, бросила с незнакомкой… ничего толком не объяснила.

Могла хоть в руки мне передать ребенка… Хотя нет, она не хотела подходить к веранде, чтобы не оставлять кровавые следы. Когда уходила, шаркала, раскидывая листья, чтобы преследователи не нашли след.

А меня не подпустила близко, чтобы я не пыталась ее остановить.

Что делать?

– Гу! – раздается из свертка.

Да уж, только если «гу».

Из-под складок одеяла на меня смотрят два любопытных голубых глаза. Прижимая малыша к себе, быстро заметаю следы на песке перед крыльцом, убираю вещи с веранды. Стараюсь двигаться бесшумно и все время прислушиваюсь.

Внезапно вдали раздаются крики, мужской и женский. Спотыкаюсь от страха и спешки, прижимаю ребенка к груди и приговариваю что-то успокаивающее.

Закрывшись в доме, занавешиваю окна и прячусь за диваном, как будто это незамысловатое укрытие может нас спасти.

Жду.

Незнакомка сказала, что ребенка искать не станут, потому что не знают, что он с ней. Она смотрела на малыша полными отчаяния глазами, умоляла ему помочь. Так волнуются о собственном, горячо любимом ребенке.

Незнакомка казалась искренней, но можно ли ей доверять?

И какое мне дело до их проблем? Своих предостаточно.

Вот же, попала! А ведь всего десять минут назад благодарила судьбу за удачу.

– Га-га, – говорит мой маленький гость и улыбается, показывая четыре передних зуба, два верхних и два нижних.

Прижимаю его к себе, поглаживаю по спинке, и, к счастью, он вскоре засыпает.

Так мы и ждем, прячась за диваном. К дому никто не подходит, вокруг тихо, и моя паника постепенно рассеивается.

Незнакомка велела дождаться завтрашнего утра и отнести ребенка на седьмой участок. Как это провернуть?! Успех моего побега, да и все мое будущее зависят от того, смогу ли я остаться незамеченной и выбраться с земель синдиката. Следует избегать общения с людьми, и вот поворот: я должна отправиться на чужой участок, причем с ребенком на руках.

Верить ли незнакомке, что там ему будет безопасно?

Придется разобраться на месте. Альтернатив все равно нет. Не брать же чужого ребенка с собой? К властям пути нет, они в кармане у синдиката, глава местной полиции негласно состоит в Совете. Они сразу задержат меня, отправят к отцу, да еще и распустят слухи о случившемся, и тогда отец с братом превратят мою жизнь в кромешный ад. Охране поселка показываться нельзя по той же причине, хотя у меня и есть на всякий случай приглашение от Нарии погостить на даче. Безымянное, на имя предъявителя. Однако, если охрана позвонит ее брату, мне конец.