– А этот получит!

– Влияние данного открытия выходит далеко за границы отдельных дисциплин, а влияние на общество невозможно предсказать!

Багреев ворвался в ординаторскую, как ураган (в рамках возможного, с его-то фигурой), рявкнул Веденкову «идиот!» и жестом позвал нас с собой. Мы преодолевали коридор за коридором позади этих двух и слышали только обрывки разговора, но что Багреев был в бешенстве, было ясно всем. Не знаю, чем провинился профессор Веденков и в чем академик не сошелся с местными, но мне было жаль покидать это место.

14 июля

Боюсь об этом думать. Но и прогнать эти мысли не могу. Что если то, о чем говорили в больнице, правда? Что если у меня на самом деле есть шансы на Нобелевскую?

22 июля

Первый испытуемый найден! Мужчина согласился сразу, остались лишь формальные проверки. Послали анализы в лабораторию, а документы – в службу безопасности.

23 июля

После работы Алиса хотела зайти в KFC, купить куриных крылышек. Мне было лень делать крюк и жалко денег. Я попробовал увильнуть, но меня угораздило сказать, что ничего такого в этих крылышках нет, что любой может такие приготовить. А она меня на спор взяла.

В готовке я силен никогда не был, не блеснул и в этот раз. Переперчил так, что есть было невозможно. Алиса сказала, что в этом весь я.

В итоге заказали доставку из того же KFC. Вышло только дороже.

25 июля

Пришли результаты анализов первого найденыша. Когда я услышал от Сани – не поверил своим ушам. Результат отрицательный! Я связался с испытуемым. Он заверил меня в достаточно грубой форме, что, должно быть, в лаборатории что-то напутали, что у него все-таки есть диабет, ведь если бы его не было – он бы точно об этом знал.

Как неудобно получилось, непростительная халатность. Хорошо хоть он не отказался от участия. Я предложил ему сдать повторный анализ, и он согласился прийти еще раз. Конечно, Саня был против.

– Кажется, этот мудак решил нас трахнуть! Вколол бы я ему миллилитрик инсулина, чтоб неповадно было.

Но путаница и правда изредка, да случается. А количество найденных испытуемых, признаюсь, начинает меня удручать. Так что повторный забор крови я ему согласовал.

26 июля

Утро начинается не с кофе. Обматерила полная женщина. Но позже согласилась. Есть только пара «но»: алкоголизм и наркозависимость.

Нам нужны здоровые люди с чистыми анализами для чистого результата. Может, если мы возьмем только парочку спорных кандидатов – остальные еще успеют добраться? А эту подпишем, чтоб наверняка.

Ведь ущербность подопытных может быть даже плюсом. Мы сможем попробовать помочь им преодолеть их несовершенства.

Багреев не согласился. Женщина отправилась восвояси.

Зашел после работы в магазин и, кажется, видел у метро того странного типа с собеседования. Правду говорят – мир тесен.

27 июля

Вечером пришел результат повторного анализа. Опять отрицательный. Зачем он на него согласился? На что рассчитывал? Очевидно же было, что анализ покажет правду! Что с этим человеком не так? И не лень ведь было ездить, проходить собеседование, дважды анализы сдавать, зная, что никакого диабета у него нет.

Я понимаю, ситуация на рынке труда сейчас тяжелая. В общем-то, как и всегда и везде. Но это уже слишком.

Конечно, Саня позлорадствовал, «я же говорил, я же говорил». Но мы с Веденковым и Севаняном сошлись на том, что предполагать иной исход для здравомыслящего человека было нормальным.

29 июля

Получили по шапке от Багреева. Мы с Саней рассказали о случае с симулянтом, предложили проводить анализы до собеседования. Оказалось, лаборатория уже дает нам скидку и при этом один анализ встает институту в полторы тысячи рублей, а у Багреева нет никаких знакомых, через которых он мог бы снизить эти траты. Если посылать на анализы всех подряд, это встанет институту в двенадцать тысяч в день.