– Ну как же. Я тебе рубашку чистую погладила. Еще галстучек повяжешь. Будешь такой сидеть, к тебе люди ходят, про твои заумные штуки спрашивают. А ты такой – вот это вот так, вот это вот так, а вот это вот так, и все это потому, что вот так вот.

Вот так вот. Я думал о том, какие вопросы мне придется задавать, но не думал о том, на какие вопросы мне придется отвечать. В животе появилось чувство как перед экзаменом, и сразу захотелось в туалет. Портфель собран. Сменка есть. Рубашка ждет на вешалке. Не хватало только букета цветов.

– А как именно работает ваш прибор?

– Видите ли, он еще не готов.

– У вас даже прибор не готов. Пф. А что за лекарство такое? Как оно работает?

– Это не лекарство, это…

– Что это?

Я забыл.

– А голову ты дома не забыл?

Мысли текли медленно, путались, и я не мог вспомнить. Если бы эти люди хоть чуть-чуть расступились, дали мне подышать – я бы точно вспомнил. Но они лишь плотнее обступили меня. Что-то спрашивали, чего-то от меня хотели. Я запрокинул голову, чтобы хоть немного глотнуть свежего воздуха.

Прямо надо мной висело яблоко, гнилое. Большая капля сока медленно стекла по нему и упала мне в рот. Почему я подумал, что оно гнилое? Оно сочное, спелое, прелестное яблочко. Я сорвал его и уже собирался укусить, но оно исчезло. Я почувствовал облегчение и тоску. Но не мог понять почему. Мысли никак не хотели связаться вместе, голова закружилась, мир наклонился, и я упал на дно ямы.

– Не надо, пожалуйста, не закапывайте меня! – молил я. – За что вы так со мной?

– Тебя спросили.

Первый насыпал на мою грудь земли с лопаты.

– А ты не ответил.

Второй поднял с земли крест.

– Теперь ты уснешь навечно.

Проснулся, мне было холодно и мокро, а красный утренний свет разлился по потолку из щели между занавесками. Этой ночью было двадцать пять градусов тепла.

Все эти люди… Такие странные. Каждый говорил не так, как предыдущий. К каждому требовался свой подход. Сегодня собеседовали восемь человек. К моему облегчению, люди не проявляли такого интереса к предмету исследования, как те из сна. Их куда больше волновали условия и оплата, а на эти вопросы отвечал Саня.

По итогу первого дня четверо отказались сразу, остальные сказали, что подумают. Бюджета хватит на шестерых, так что, если они согласятся, останется найти всего лишь одного. Думаю, к концу недели укомплектуем подопытных. Хотя, возможно, стоит подписать больше людей на случай, если кто-то передумает в последний момент. Лишним-то мы всегда можем отказать прямо перед началом.

17 июня

К пятнице у нас набралось двенадцать «думающих». Пока никто из них не перезвонил. Хотя более скорого ответа мы и не ожидали. Впереди выходные, люди отдохнут, подумают, выспятся, поговорят с родными.

После работы ходили на осмотр помещения, найденного профессором Севаняном. Полное разочарование. Я по своей природе человек непривередливый. По крайней мере сам себя таким считаю. Но это было слишком плохо, даже для меня. И слишком дорого, судя по реакции Багреева.

Старое кирпичное здание во Фрунзенском районе находилось в ведомстве районной администрации. Построенное еще в имперские времена, когда-то оно использовалось как госпиталь. Но от былого в нем не осталось даже мебели. Голые стены с облупившейся краской, битая плитка на полу, сплошная антисанитария, кое-где даже видел черную плесень. Деревянные потолочные перекрытия казались гнилыми в вечерней тени. Большая часть висевших лампочек Ильича перегорели. Хорошо, что белые ночи. В восемь вечера еще можно было разглядеть всю эту красоту.

О чем Севанян думал, предлагая такое? Как мы, а главное – наши подопытные смогли бы провести там три месяца зимой? Наверняка все трубы и батареи давно забиты и тепла в них не бывает. Нам это не подходит.