Катрина Уоткинс, моя мама, была в молодости очень красивой, по ней сходили с ума все парни, кому она попадалась на глаза. Но она отдала своё сердце рок-музыканту Чарли Дэвису, моему отцу. Очаровательному музыканту не пригодному к семейной жизни. Как говорила всегда мама отец подарил мне фамилию и музыкальный вкус, единственное приличное, что он принёс в мою жизнь. Я видела его несколько раз в своей жизни, он приезжал к нам, дарил мне очередную чертовщину и уезжал на гастроли.

Мама и сейчас была бы очень красива, если бы у нас были лишние деньги и я не доставляла ей столько хлопот своим здоровьем, то она могла бы посорвноваться внешними данными с актрисами. С раннего детства она ухаживала за мной и боролась за меня, постоянные переживания измотали Катрин Уоткинс, и поэтому она была всегда немного взъерошенной и напуганной.

- Да. Не переживай так, это всего лишь колледж. Всё будет хорошо. – Прячу обед в рюкзак. Хочется раствориться и никуда не идти.

- Если что, сразу звони. И не слушай никого, дети бывают жестоки, ты знаешь. – Я шла к двери, а мама семенила за мной, продолжая давать наставления. – Если будет сложно высидеть на всех уроках сразу, позвони мне, и я тебя заберу.

- Конечно, не переживай. – Пытаюсь её успокоить. Не хочу, чтобы она ещё за это переживала. Выдавливаю на прощание улыбку, чтобы приободрить. Выскальзываю из дома и бегу на остановку.

В колледже у меня было прозвище «Моль» из-за постоянной бледности. Я не очень видела причинно-следственную связь, но одноклассники считали иначе. Они любили подтрунивать надо мной, поэтому я привыкла быть бесформенным изгоем до кого никогда никому нет дела.

- Ого. Привет! Ты новенькая? – стоило мне войти в класс, как ко мне подошёл Майкл, мой одноклассник, вызывая своим поведением искренне изумление. Я вскинула вопросительно брови, не в силах ему ответить. – Ты хорошенькая. Меня Майкл зовут. А тебя?

Я не сразу поняла, что Майк просто не узнал меня. Пришёл взять себя в руки, чтобы не наброситься на него с кулаками. Раньше Майкл часто подшучивал надо мной и говорил разные гадости.

Ничего не отвечаю ему, просто сажусь на своё место, ставя рюкзак на стол.

- Не садись сюда лучше. Это место болезненной. Она умерла недавно. Мы считаем, что оно проклято. – Моя одноклассница Регина повернулась ко мне и с лицом полным отвращения рассказывала мне же о моей смерти. Как цинично. У меня нет слов.

- Так, класс, все по своим местам. – В класс вошёл учитель литературы Пиквик, за ним плёлся очень высокий парень с широкими плечами и густой золотистой шевелюрой. Он был вдвое больше Пиквика. Мысленно я сравнила его с габаритами книжного шкафа, что стоял позади парня. Здоровяк. – У нас сегодня два радостных события. Во-первых, к нам вернулась Аврора после… э… своего выздоровления. – Весь класс вытаращился на меня. Согласна, после операции я немного изменилась, но не настолько же, чтобы стать совсем неузнаваемой. Доктор Харвис хотел опубликовать статью о моём чудесном исцелении, но мама противилась. Мы не собирались становиться звёздами, которых приглашают на интервью. Такая слава может свети с ума своей навязчивостью. Нам же хотелось обычной тишины. Доктор Харвис вскрыл мне грудную клетку и изучил сердце, не веря глазам. Сердце полностью исцелилось после клинической смерти. – И к нам в колледж перевёлся Михаил Энжелс. Прошу любить и жаловать.

Парень кивнул, обвёл класс тяжёлым взглядом, который остановился на мне. Пришлось даже оглянуться и посмотреть, кто сидит за мной, чтобы убедиться в том, что новенький буравит взглядом именно меня. Тяжёлые пушистые ресницы напряжённо дрогнули, скрывая голубые глаза на долю секунд. А у меня сердце сделало оборот. Я не привыкла к мужскому вниманию. Совсем не привыкла.