Невольно Люциус взглянул на себя. Он же походил на настоящего мертвеца, которого трудно было назвать красивым. Низковат ростом, слишком крупная голова с копной чёрных непослушных волос, глаза узковатые, все в морщинах, с большими синяками под ними. Нос тонкий, прямой, но на фоне сильно выпирающих скул на щеках он смотрелся слишком маленьким. Губы узковатые и длинные.

Пока вампир занимался самоанализом, к нему обратилась Тенерзи:

– Господин Люциус, вы же придёте к нам на свадьбу?

Поймав на себе взгляд больших изумрудных глаз, Люциус немного смутился, однако не показал этого.

– Прошу прощения, госпожа Тенерзи, но вынужден вам отказать.

– Почему же? – удивился Фолиуверд.

– Неужели ты откажешь принцу народа ветров и его невесте, Люциус? – с лукавой улыбочкой сказала Джулия.

– Принцу? – удивился вампир, немного вскинув брови.

Разумеется, он не знал, что перед ним сидит представитель королевской крови, принц Фолиуверд из народа ветров, ибо никто ему это не сказал. И сейчас наступил тот самый неловкий момент, когда любой может испытать небольшой дискомфорт от незнания каких-то незначительных вещей.

– Прошу прощения, ваше высочество. Я не знал, что передо мной сидит принц, – сказал Люциус, прижав правую руку к области сердца, – Но это не изменит моего решения. Мне не место на вашем светлом торжестве.

– Неужели? – спросила Джулия, смотря на цветочный луг.

– А вы так, госпожа Джулия, не считаете?

Люц уже взял на вооружение такую манеру, что, когда он хочет задеть дочь из семейства Бессмертных, то подставляет к её имени слово «госпожа». Пусть Джулия внешне не показывала своего раздражения, её это и правда задевало.

– Вы, уважаемый Люциус, – медленно поворачивая голову в сторону вампира, сказала девушка, – Должны понимать, что на этом острове представляете свою семью – единственных выживших вампиров, клан Вольф!

– Кто вам сказал, что я представляю свою семью? Я отказался от этой фамилии и к своему брату теперь не имею никакого отношения.

– К брату, может, и не имеете, зато к своему отцу, к своей крови – имеете. Вы не сможете отвернуться от того факта, что вы – вампир! – начала повышать голос Джулия.

Принц народа ветра и его невеста молча следили за конфликтом, понимая, что когда Джулия начинает с кем-то спорить – ей лучше не попадаться под горячую руку. Это черта была свойственна и её отцу, и её матери. Однако и Люциус здесь не уступал – воспитываясь в окружении нервного брата, Люц сам стал таким. Поэтому, если кто и мог переспорить Джулию, не считая её семьи, то это был именно Вольф-младший, ибо, в отличие от Вальдемара, он редко уступал дорогу.

– Я на этом торжестве никого не знаю. И если я буду присутствовать там лишь потому, что попался под руку, то я не согласен!

– Вы пойдёте со мной как мой сопровождающий.

– Возьмите в сопровождающие кого-то другого, я же вам не лакей и не мальчик на побегушках!

– Да у вас прям боязнь многолюдных мест, я смотрю.

– А у вас развилась мания величия на фоне вашего бессмертия!

Казалось, что в тот момент замерло всё – время, сердце, даже сам воздух на мгновение исчез, а бабочки застыли в полёте. Сказать такое в лицо самой Джулии Целестибус, Проклятому Ребёнку… Здесь можно было с уверенностью сказать, что Люциус по уши влип. Когда он поймал на себе взгляды Тенерзи и Фолиуверда, то понял, какую непоправимую ошибку совершил, и был готов к расправе – к унижениям, к пощёчине, ко всему на свете! Но Джулия лишь поправила складки своего платья, продолжая таращить от удивления глаза, и лишь сказала своим друзьям на эльфийском наречии:

– Прошу прощения, что вам пришлось это слышать. Я пойду домой.