Его путники не ощущают того же – они зачарованы окружающим лесом. Но это не покидающее ощущение. Как будто с каждым шагом, с каждым моментом продвижения – он везде ощущает неуловимое движение жизни, как оно дыханием, туманом простирается низ цветами, как дымом обвивает каждый стебель, вытягивая его вверх.

И эта жизнь, в каждом ее мгновении, несоизмеримо растет, ужасая разум своей непреодолимой мощью. Это пугает его. Нет. Ужасает. Хэ Янг собирает все свои внутренние силы, и даже в этот момент он боится думать о смерти – как будто одну эту мысль может перехватить искра жизни и обвить его, сжать, раздавить напрочь.

Внезапно для себя, он понимает, что не боится умереть в этом лесу – он боится выжить.

И Хэ Янг не знает, как ему с этим бороться.

– Там кто-то есть!

Краем глаза он видит это – неуловимые движения, едва заметный шелест.

Что-то мелькает среди листвы.

– Я что-то видел.

Хэ Янг поворачивает голову, силясь разглядеть, но вместо этого слышит звон бокалов. Герои останавливаются, оглядываясь.

– Что это было?

Значит, это не иллюзия.

Если это слышит не только он – ему не кажется.

Что-то красное мелькает среди деревьев, сливаясь с цветами; внезапно он слышит речь. Женский голос, далекий и звонкий, что-то говорит, но он не может разобрать ни слова.

– Все, стойте на месте.

Герои останавливаются спиной к спине.

– Я слышал девушку?

Подобно нарастающим видениям, красные силуэты мелькают то здесь, то там – словно кто-то бегает здесь, но эти движения столь плавны и мягки, будто сами нимфы блуждают среди деревьев. Звон, один, два, три – словно кто-то чокается, и они слышат смех, кто-то говорит, и они слышат голоса. Неясно, откуда это доносится – это доносится отовсюду.

Ведомый сладким голосом, Лю Сяо отходит от них и идет куда-то.

– Лю Сяо, стоять!

Но он не слышит. Завороженный, он приближается к деревьям, когда встревоженные культиваторы подходят к нему и замирают.

Красные силуэты, бегающие от них по всему лесу, сплетаются в нежном танце, извиваясь на поляне. Подобно прекрасным нимфам, девы танцуют на поляне – их чувственные движения мягки подобно лепесткам цветов, а звонкий смех рассыпается звоном легких колокольчиков. Завороженный этой картиной, даже Хэ Янг не может сразу двинуться. Лю Сяо делает шаг вперед, намереваясь подойти к ним, но двое мечников, пробуждаясь ото сна, резко дергают его назад.

– Тихо.

– Даже не вздумай.

Смотря на их движения, Хэ Янгу кажется, что он чувствует сладкий цветочный аромат. Красные одеяния, подобные осеннему клены, развеваются тканями в ветре движений; они откидывают руки и возводят к нему, прижимают к телу – точно качая дитя. Они двигаются, в этом чувственном танце, словно сотни падающих лепестков.

– Это.. какой-то ритуальный танец?

– Пойдем, – Ян Си хватает парня за руку и отводит дальше. – Кто тебя учил манерам? Нельзя подглядывать за девами.

Но его взгляд приковывается к ним. Даже Хэ Янг не может отвести взгляд.

Движения, словно копирующие богов, плавным туманом развеваются среди этого постоянства, отдаваясь полностью этому властному чувству. Они так похожи на цветы, растущие всюду – он может поклясться, что никогда не видел более красивого места, чем это. Наполненное красками, цветами и… жизнью.

Но именно эта «жизнь» заставляет его идти вперед.

Как будто то, что он ненавидел, также являлось его стимулом прогресса; как будто то, что он не мог принять – являлось его природой.

– Они прекрасны как вино.

– Идиот, кто сравнивает дев с вином?

– Хорошую девушку как раз можно сравнить с вином. Иначе это оскорбление вкуса.

– Ты просто не умеешь пить.

Они отдергивают Лю Сяо назад; даже чувствуя непомерное желание подойти и прикоснуться к прекрасному, они не могут себе этого позволить; во-первых, это некультурно. Во-вторых.. Что-то было во-вторых..