Жестокая кровопролитная война началась 15 июля 1914 года. Россия, следуя утвердившемуся при Александре III курсу покровительства в отношении славянских народов, с 17 июля приступила к мобилизации. В ответ союзница Австрии – Германия – 1 августа объявила войну России.

Многие современники Николая II свидетельствуют о том, что он не хотел войны. Миролюбивый настрой Царя не подлежал сомнению, и он «страстно молил Бога отвести войну, которая, по его мнению, была близка, но не неизбежна».[29] Для России война была крайне невыгодна. Страна находилась в стадии политического урегулирования сложнейших социально-экономических проблем, в военно-техническом отношении она уступала Германии, незадолго до того было начато перевооружение армии. Никто не рассматривал возможность наступательной военной кампании. Но, несмотря на предложения России о посредничестве и о начале прямых переговоров между Санкт-Петербургом и Веной, Австрия и Германия бросили вызов.

Верховный главнокомандующий русской армии Государь Император Николай Александрович и ефрейтор русской армии Цесаревич Алексей Николаевич

Проба солдатской каши. Октябрь 1915 г.

Вот как встретили известие о начале войны члены Царской семьи: «Ее Величество, обеспокоенная долгим отсутствием мужа, попросила Татьяну Николаевну позвать отца, и в тот же момент он вошел. Он был бледен и сразу же сообщил им об объявлении войны. Несмотря на все усилия, голос выдавал его волнение. Услышав ужасное известие, Царица заплакала, а за нею – и дочери».[30]

Белые стены, выкрашенные масляной краской, желтоватые квадратики плитки на полу, привычный холодок операционной. Склонившаяся над раненым женщина. Сутуловатая, крупной конституции, с сильными и отнюдь не женственными руками. На голове – белая шапочка с красным крестом, напоминающая острым конусом шлем воина. Через марлевую повязку резковато и властно доносятся отрывистые слова: «Пинцет… Тампон… Йод…» Здесь только она полновластная хозяйка, она отвечает за все. Княжна Гедройц – главный врач дворцового лазарета в Царском Селе.

Внимательно следя за ее движениями, повинуясь каждому ее слову и образуя с ней единое целое, ассистируют: Государыня Александра Федоровна и две старшие Великие княжны – Ольга и Татьяна Романовы. Им нельзя отвлечься ни на секунду, замешкаться или допустить неловкость. Обстановка здесь не светская, и больше всего они боятся не оправдать доверие, оказаться бесполезными там, куда были допущены строгим хирургом, довольно скептически настроенным в отношении их участия. Условия оговорены заранее: беспрекословное послушание, соблюдение внутреннего режима и неопустительное посещение лекций и практических занятий по хирургии и послеоперационной реабилитации.

Здесь нет работы «особой» для лиц «их положения», и Государыне приходится время от времени подхватывать и уносить ампутированные конечности, обломки гнилых костей, окровавленные осколки от шрапнели. Каплями крови, гноем, мокротой забрызганы рукава и фартуки. Одна-две операции в день, и все тяжелые, не считая перевязок. Обычная брезгливость «задушена» еще в первые дни. Они давно не обращают внимания на тяжелый запах и ни единым движением не выдают испуга при виде страшных ран. Офицеры и солдаты встречают спокойный и участливый взгляд. Некоторые лишь спустя продолжительное время узнают в них Царицу и Великих княжон: «Как, почему они здесь?» Мягкое ободряющее пожатие руки – и все это становится уже неважно, рядом с ними настоящие сестры милосердия, умелые, расторопные и искренне желающие помочь.